Литературная Газета 6474 ( № 31 2014)

Правдой является лишь то, что нацисты подавили восстание и разрушили город. Всё остальное - фальсификация истории, предпринятая в русле кампании по дискредитации Красной Армии. Её цель – приравнять СССР к нацистской Германии.

Первая попытка возложить ответственность за поражение восстания на Красную Армию впервые была предпринята в августе 1944 года, когда на улицах польской столицы продолжались бои. Ложь была разоблачена, но позже её многократно воспроизводили польские и западные СМИ, а также тиражируется она либеральными телеисториками и журналистами в России.

Чтобы разобраться в том, кто и почему наводит "тень на плетень", обратимся к фактам. В июне–июле 1944 года, когда высадившиеся в Нормандии союзники пытались преодолеть сопротивление не самых лучших частей вермахта, Красная Армия с блеском провела одну из крупнейших операций Второй мировой войны – операцию «Багратион», освободив Белоруссию и начав освобождение Польши и Прибалтики. Жаль, что о ней не вспомнили на недавних торжествах в Нормандии, куда даже не пригласили президента Белоруссии.

Любое наступление когда-то завершается. К концу июля наступательный порыв рвавшихся к Варшаве частей 1-го Белорусского фронта ослабел. 1 августа частям генерала В. Чуйкова удалось форсировать Вислу и захватить Магнушевский плацдарм. На большее сил не хватило, ведь с начала операции «Багратион» войска прошли с боями более 600 км. От них отстали обозы с боеприпасами, продовольствием и горючим, а приданная фронту 16-я воздушная армия не успела перебазироваться на ближайшие к фронту аэродромы, что временно лишило фронт воздушного прикрытия.

Посол США в СССР У. Гарриман свидетельствовал: «Красная Армия за последнее время совершила настолько быстрый рывок, что оказалась оторванной от нормального обеспечения. В этот момент в её распоряжении не было ни необходимых понтонов, ни средств для наведения мостов».

О возникших трудностях было осведомлено и командование вермахта, не собиравшееся ждать, когда красноармейцы подтянут тылы и резервы. Собрав в кулак четыре танковые и пехотную дивизии, противник нанёс мощный встречный удар. Успех в крупном танковом сражении под Воломином сопутствовал немцам.

1 августа в 17 часов, когда бойцы Чуйкова пытались закрепиться на Магнушевском плацдарме, Варшава восстала. Об этом не сразу узнали не только в Кремле, но и командующий 1-м Белорусским фронтом К. Poкоссовский. Он вспоминал: «2 августа наши разведывательные органы получили данные, что в Варшаве будто бы началось восстание против немецко-фашистских оккупантов. Это известие сильно нас встревожило. Штаб фронта немедленно занялся сбором сведений и уточнением масштаба восстания и его характера. Всё произошло настолько неожиданно, что мы терялись в догадках и вначале думали: не немцы ли распространяют эти слухи, а если так, то с какой целью?»

Вопреки азам военной стратегии, варшавяне восстали в самый неподходящий момент, не скоординировав свои действия с Красной Армией. Чем же руководствовались инициировавшие выступление польские политики и военные и на что рассчитывали?

Восстание было начато по требованию польского эмигрантского правительства, всю войну прохлаждавшегося в Лондоне. По замыслу его главы С. Миколайчика подконтрольные ему бойцы Армии крайовой (АК) должны были подтолкнуть варшавян к выступлению и захватить власть в польской столице в тот момент, когда немцы Варшаву оставят, а Красная Армия и 1-я армия Войска польского в неё ещё не войдут. Столь хитрым способом лондонские поляки хотели утвердить свою власть в Польше. Поскольку затея была направлена против левых сил Польши, свой план Миколайчик и его министры держали в тайне, прежде всего от СССР!

Подло они вели себя не только в отношении русских. Толкая варшавян к выступлению, лондонские сидельцы не сообщили им о том, что англичане и американцы отказали в активной помощи повстанцам. Миколайчика это не смущало, ведь рисковать жизнью предстояло не ему.

Всем тем, кто перекладывает ответственность за неудачу восстания на Красную Армию, стоит знать, что в конце июля польский премьер находился не где-нибудь, а в Москве. Отправляясь туда 26 июля, он знал, что 1 августа Варшава восстанет. Однако в ходе начавшихся 31 июля переговоров с наркомом иностранных дел СССР В. Молотовым не счёл нужным проинформировать его о грядущих событиях.

Только 3 августа на встрече с И. Сталиным Миколайчик сообщил о том, что столица Польши восстала, там находятся несколько министров эмигрантского правительства и он сам собирается лететь в Варшаву. На замечание удивлённого Сталина, что там немцы, самонадеянный польский лидер заявил, что Варшава будет свободна со дня на день. Просить Красную армию о помощи он не стал.