Литературная Газета 6513 ( № 24 2015)

– Я сразу понял: с серьёзными людьми и самому нужно быть серьёзным. Если не хочешь угодить под расстрел – не финти, ничего не выдумывай в своё оправдание, всё равно выведут на чистую воду – говори только правду, и тогда, может быть, спасёшься. Кто-то сразу после проверки был опять зачислен в боевые воинские подразделения, а кого-то без лишних слов приговаривали к расстрелу. Со мной особисты по неизвесным причинам долго не могли определиться, допрашивали и допрашивали, а я терялся в догадках и готовился уже к самому худшему.

– И какой же выпал вам жребий?

– Меня поставили командиром штрафной роты!

Штрафбат киношный и реальный

– Как-то к вечеру, – рассказывает Пётр Федосеевич, – мы получили приказ: утром в атаке выбить немцев из передней линии их обороны. Выдали нам оружие, сухой паёк. Я провёл перекличку. В строю насчиталось 250 человек. Среди них был один капитан и несколько лейтенантов, однако командиром поставили именно меня, не знаю, за какие заслуги. И вдруг неизвестно откуда, как привидение, появляется старая-престарая цыганка. Конечно, мы покормили её как могли. Она поела немного, присела рядом со мной и тихо-тихо, будто птичьим крылом, тронула мою руку. «Ты, красавец мой писаный, радость моя, – прошелестела она едва слышно, – говорю тебе как сыну своему, как брату родному, завтра в бою ничего не бойся, только назад не оглядывайся и держись всегда левой стороны. Сделаешь, как я говорю, смерть мимо пройдёт, и жизнь твоя будет долгой. Только ничего не бойся…» Мы в тот день, когда брали немецкие окопы, до рукопашной дошло, недосчитались многих, а я, как видишь, жив до сих пор.

– Да, такое не выдумать.

– Другой раз тоже весело было. От меня в двух метрах упал снаряд. Лежит и шипит, как змея. Душа в пятки! А он своё отшипел, и что-то в нём, видимо, не сработало, во всяком случае, взрываться он «передумал», но я, как замороженный, долго не мог оттаять.

– Пётр Федосеевич, года два назад по телевизору показывали боевик про войну – «Штрафбат». Смотрели его?

– И близко не родня истинной правде. Бывали, конечно, события самые невероятные. Это так. Но по фильму ребята выполняют одно задание за другим. Из боя в бой идут! А их не освобождают. Они словно вечные штрафники. Нет! Штрафник оставался штрафником до первого успешного боя или до первого ранения. Вдобавок в фильме ещё и священника в штрафника записали. Нет! Нет! И близко правде не родня.

– Ваша штрафрота много навоевала?

– Её расформировали ровно через две недели…

– Когда для вас закончилась война? Вы сами в каких краях первый раз отмечали Победу?

– В Австрии, в Вене. Оттуда цел и невредим, если не считать второй контузии, вернулся домой старшим сержантом. Самая дорогая моя награда – медаль «За отвагу», я её получил в штрафной роте за ту атаку, которая снится мне до сей поры. Всем хочется жить – дороже жизни нет ничего. Я радуюсь каждому новому дню. Каждой новой встрече. Особенно стараюсь поддерживать связь с теми, кто прошёл войну с первого дня до последнего. Пользуясь случаем, хочу поздравить с Победой фронтовичку Татьяну Михайловну Столярову, она, как и я, сейчас тоже живёт в городе Шахты. Рядовой боец, в составе своей зенитной батареи она обеспечивала нашим войскам переправу через крупные реки от Волги до Одера, от Сталинграда до Берлина. Между прочим, возраст Татьяны Михайловны уже подбирается тоже к ста годам.

А не заслать ли сватов?

Годы есть годы. Будучи уже пенсионером, он ещё лет двадцать продолжал работать. Его внук в звании подполковника ныне служит в Ленинградском военном округе. Дочь работала на шахте. По подземному стажу она рано ушла на пенсию, теперь её работа – присматривать за отцом и сопровождать его на различные встречи в городские школы. Первого сентября и Девятого мая он всегда на ногах, весь день.

– Дети чуют, что он говорит о войне правду, – рассказывает Людмила Пет­ровна. – В зале всегда стоит тишина, я видела не раз, как, слушая его, девочки плачут. Но не буду скрывать – с каждым днём ему всё трудней и трудней выходить из дома. «Доченька, – говорит он мне, – не забывай, сколько мне лет. Что ты от меня требуешь?» В последнее время он действительно быстро утомляется. Ему и сейчас самое лучшее прилечь бы на диван.

– Да, да… Я, пожалуй, прилягу.

Когда мы вышли в соседнюю комнату, я спросил Людмилу Петровну, чем и как Пётр Федосеевич поддерживает своё здоровье, чем питается, какие таблетки пьёт. Сто с лишним лет – это само по себе уже подвиг.