Литературная Газета, 6515 (№ 27/2015)

У Фоменко, безусловно, вышло. Он хорошо владеет языком, остроумен, наблюдателен, поэтому его тексты - даже самые, казалось бы, нелепые - не воспринимаются как нечто высосанное из пальца. Напротив, читатель ищет в них скрытые смыслы и нередко находит. Тем более что эти смыслы там действительно есть. Но для того чтобы их разглядеть, нужно погрузиться в авторский мир, оказаться по ту сторону каменной стены, где многое станет тебе понятным и своим. К примеру, рассказ "Настоящие имперцы", начинающийся с описания рефлексии некоего солдата Мартина Пайпера, читается поначалу как притча. И лишь в последней трети текста всё проясняется - это рассказ об одном из эпизодов Первой мировой войны, о легендарной "атаке мертвецов", предпринятой чудом выжившими русскими защитниками крепости Осовец. Вот так и с книгой Фоменко - она может показаться странной, отрывистой, но вряд ли скучной.

АХ, ЭТА СВАДЬБА...

Игорь Яркевич - Евгений Попов. Мы женимся на Лейле Соколовой. - М.: Дикси Пресс, 2015. - 240 с. - 1000 экз.

Увлекательная переписка эпатажного Яркевича с относительно сдержанным Поповым не оставит никого равнодушным. Разве что тех, кто не знает о Лейле Соколовой. Но кто не знает Лейлочку? Лейлу знают все! Несколько лет назад Соколова, работавшая "детским экспертом-психологом", прославилась на всю страну тем, что обвинила в педофилии человека на том лишь основании, что его дочь нарисовала кошку с длинным хвостом. Любопытные блогеры кинулись копать информацию о Соколовой и выяснили удивительные вещи. Оказывается, в свободное от работы с детьми время Лейла подрабатывала девочкой по вызову, да ещё специализировалась на садо-мазо. Интернет заполонили её фото в коже и латексе, с хлыстами и прочими атрибутами нестандартных плотских утех. Как такой человек мог работать с детьми, кто и почему её трудоустроил - вопрос отдельный. Но это, к сожалению, реалии нашего времени. Приметы нашего безумного, безумного, безумного мира.

Книга Яркевича и Попова - это издёвка над идиотизмом современной жизни. Любопытно то, что сами либералы набрасываются на либералов без всякой пощады. Авторы глумятся над известными медийными персонами, представителями культуры, общественниками, высмеивая двуличие и ханжество. При этом - что примечательно - осмеянию подвергаются не столько чиновники и официальные лица, сколько деятели так называемого либерального лагеря: Виктор Ерофеев, Андрей Макаревич, Ксения Собчак, Дмитрий Быков, которого авторы уничижительно величают Димой. Впрочем, в аннотации говорится, что "все совпадения с реальными лицами считаются случайными". Но нам так не кажется.

В центре повествования - намерение Яркевича жениться на Лейле Соколовой. С Поповым они обговаривают детали предстоящей свадьбы, тщательно отбирают гостей на торжество, обсуждают место бракосочетания, предположительную сервировку стола, количество закусок и т.д. Тем не менее свадьбы не получается. А вот почему Яркевич не смог жениться на Соколовой - вы узнаете, дочитав книгу до конца. Впрочем, сюжет тут не главное. Эту переписку можно читать хоть с середины. Авторы остроумны, язвительны, порой чрезмерно желчны. Но как же иначе, если завтра вас вдруг может обвинить в педофилии детский психолог, следующий заветам не доктора Спока, а простите, маркиза де Сада? Тут даже на возмущение сил не хватает. Остаётся только ёрничать и зубоскалить, что авторы с превеликим удовольствием и делают.

Теги: литература , книгоиздание , книготорговля

Вечное противоядие пепси и пицце

Марк Поднос. Два в одном ("Философский пароход"). - М.: Издательство "Интересная книга", 2015. - 416 с. - 1000 экз.

Серебряном веке написано немало: и самими писателями, участниками событий, и нынешними литературоведами и филологами. Читать первых интересно и радостно, настолько сильно в их текстах обаяние субъективности: это и "Курсив мой" Нины Берберовой, и "Петербургские зимы" Георгия Иванова, и "Живые лица" Зинаиды Гиппиус, и другие мемуары. Исследования же учёных в основном рассчитаны на специалистов, изобилуют многочисленными сносками и подробностями, свидетельствующими о многолетней кропотливой работе. Часто это дело всей жизни. Однако подчас таким работам не хватает увлекательности и искромётности, что делает чтение подобных текстов не менее сложным занятием, чем их создание.