Читаем Литературная Газета, 6515 (№ 27/2015) полностью

И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт…

В чём россиянину из Твери, Тамбова или, скажем, Чебоксар, безусловно, повезло, так это в том, что никакие серьёзные природные катаклизмы ему не грозят. Ни тебе свирепых холодов, ни жестоких засух, ни катастрофических землетрясений. И потому ливни вроде затопившего Москву несколько дней назад воспринимаются чуть ли не как репетиция конца света. Хотя по меркам тропиков - так, ерунда, жалких 60 мм осадков. А вот полярное сияние тремя днями раньше - это уже серьёзнее. Народ в Сети зашевелился, посыпались комменты. "Эх, а я проспал!" - сокрушается один. "Могли бы и предупредить!" - вторит ему другой. Почему-то вспомнился старый одесский анекдот про то, как выходит старый еврей из дома, долго смотрит на радугу и наконец произносит, вздохнув: "Ну конечно, НА ЭТО у них деньги есть!" В общем, как написал один мой приятель, вдохновлённый прошлогодними смерчами под Тулой, "Ждём теперь в большой тревоге, / Малость повредясь в уме, / Изверженья в Таганроге / И цунами в Костроме" .

А что, может, и дождёмся[?]

Теги: юмористические заметки

Краткость - мачеха гонорара


ПРО ПОХУДЕНИЕ

Толстый Вася вдруг стал стремительно худеть, приобретая практически спортивный вид. Григорий, которому тоже надо было сбросить десяток килограммов, строго потребовал:

- Колись! В смысле, говори, какое у тебя ноу­-хау?

- Понимаешь ли, я терпеть не могу нашего директора. Видеть его - практически пытка для меня. Так я заказал несколько тарелок с его портретами на дне.

- Портретами? Зачем?

- Затем. Наливаю, значит, в тарелку суп, директора не видно. Ем. Но столько, чтоб не показалось дно с его невыносимой физиономией! Понял? Ну как тут не похудеть, когда есть приходится в два раза меньше!

Григорий, прибежав домой, на дно тарелки наклеил фотографию своего шефа, которого тоже не жаловал. Туда удивлённая жена положила кашу. Жуёт Григорий, чувствует: через несколько ложек появится начальник.

- Маша, клади добавки! Да побольше, чтоб мне не видеть этого типа!

И снова ест. Так и не похудел. Правильно врачи говорят: одно лекарство на каждого действует по-разному.

Эдуард УГУЛАВА,СЕВАСТОПОЛЬ


СЕКС С ПУГАЛОМ

В этой истории ничего не происходит. Просто безымянная героиня сидит у окна. А за окном идёт дождь.

Героиня сидит...

Дождь идёт[?]

Это понятно? Или ещё раз повторить?

Повторяю.

Героиня, вся такая безы­мянная, сидит у окна. А за окном идёт дождь.

Когда он перестанет? Неизвестно.

Когда героиня встанет? Неясно.

Почему текст называется "Секс с пугалом"? Ну это-то как раз яснее ясного. Если б я его назвал "Дождливый день", вы бы его и читать не стали.

Валерий РОНЬШИН , САНКТ-ПЕТЕРБУРГ


ПРЕМИЯ

Премия была одна. Стали думать, кому её дать. Дать орлу - так он и так орёл. Дать петуху - пропьёт. Дать кроту - нельзя: недальнозорок. Дать жирафу - тоже нельзя: верхогляд. Павлину - слишком пёстр. Волку - слишком сер. Дали ослу за упорство. Потом вспомнили, что и он сер, но было поздно. "Соловей тоже сер", - сказал кто-то. И успокоились.

Герберт КЕМОКЛИДЗЕ,ЯРОСЛАВЛЬ

Теги: юмористические заметки

Сюрприз!

Почтовый ящик "Клуба ДС" никогда не пустует. В день приходит порой до нескольких десятков писем - в основном, понятное дело, с текстами всевозможных нетленок. Разумеется, лучшие (на наш взгляд) обретают законное место на 16-й полосе, но ведь критерии в искусстве зыбки, а субъективный фактор могуч[?] Вот, скажем, Алексей Буряк из Днепропетровска. Каждый день он шлёт нам по новому стихотворению. И возмущается (здесь и далее орфографию сохраняем): "УВАЖАЕМЫЕ!!! ПОЧЕМУ НЕ ПУБЛИКУЕТЕ ОТ СУПЕР ПУПЕР АВТОРА..." И далее: "ВЫ, уважаемые ПУБЛИКУЕТЕ намного слабее того, что я ВАМ присылаю[?]"

А может, и впрямь мы несправедливы к Алексею? Вдруг лет через сколько-то выяснится, что мы гнобили гиганта поэтической мысли, зажимали его талант, не давали ему ходу?

Решено: сегодня у нас в Клубе Алексей Буряк собственной персоной.


В ЖЕНСКОЙ БАНЕ

Вы в женской бане не бывали?

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная Газета

Похожие книги

Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Пестрые письма
Пестрые письма

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В шестнадцатый том (книга первая) вошли сказки и цикл "Пестрые письма".

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Публицистика / Проза / Русская классическая проза / Документальное