Литературная Газета, 6527 (№ 39/2015)

– Первые слова, как водится, при разговоре о двух выставках, посвящённых одной персоналии, – о разнице между ними. В чём она заключается, прежде всего – в концепции?

О.Д. Да, правильно, самое главное – разные концепции, поэтому и выставки – совершенно разные. Но сразу мне хотелось бы сказать, что с Серовым не так все просто, как могло бы показаться на первый взгляд. Мы знаем, что он один из любимейших художников знатоков и широкой публики, о нем написано очень много книг, самые крупные искусствоведы занимались исследованием его творчества. Серову, в отличие от Коровина, повезло и с персональными выставками: они устраивались достаточно часто, начиная с первой, организованной И.Э. Грабарем в 1914 году, и далее – на протяжении всего ХХ века. И каждый раз перед исследователем и экспозиционером встает сложный вопрос: как показать Серова? Как по-новому рассказать об этом великом художнике, любая сторона деятельности которого уже освещена?

Памятна выставка «Валентин Серов в Русском музее» 2005 года. Сейчас наши коллеги показали «Серов не портретист». Запоминающейся была выставка 1991 года, когда только открылась после реконструкции Третьяковская галерея, и у нее появился Инженерный корпус. Многие произведения на той выставке современный зритель увидел впервые, в том числе и царский портрет Николая II.

Е.В.Позволю некоторую ремарку, чтобы обозначить, насколько важным было тогда «появление» на людях русского императора. Включение портрета Николая II в выставочную экспозицию – отрадная примета нового времени, пересмотревшего запреты прошлого. Главный хранитель Третьяковской галереи в ту пору Лидия Ивановна Ромашкова рассказывала историю, как долгое время прятали, а когда-то спасали императорский портрет. В 20-е годы на волне борьбы с «эксплуататорским режимом» пришла директива «изъять из употребления» все изображения царской фамилии. Какую смелость и изобретательность проявили тогда музейщики, чтобы сохранить серовский портрет, то пряча его в бумагу или марлевую ткань, то заставляя другими картинами! Будет ли эта работа на нынешней выставке? Что сегодня ценят в ней искусствоведы?

О.Д. Наверное то же, что ценил Грабарь, говоря, что более проникновенного официального портрета он в своей жизни не видел. Поражает не только композиция, но и то, как Серов трактует царя. Ведь многие портреты подобного жанра писались на фоне эффектных, блестящих интерьеров, и этот, казалось, не должен бы составить исключение, поскольку создавался в дворцовых апартаментах. Однако никаких парадных деталей мы не видим, да они здесь и не нужны. Главный акцент художник делает на лице, а если сказать точнее – на взгляде Николая II. Этот открытый взгляд пронизан любовью и готовностью идти на жертву, что подтвердит история. Серов, при всем его неоднозначном, как мы знаем, отношении к царской семье, смог увидеть то, что было скрыто от современников, свое предчувствие судьбы, грядущей трагедии России… Конечно, портрет Николая II будет на нынешней выставке. Он имеет историческое и художественное значение, очень показателен для Серова – «самого проникновенного художника человеческого лица», по мнению современников.