Литературная Газета, 6527 (№ 39/2015)

Название книги – «Мой караван» – не выбивается из привычного творчества Новеллы Матвеевой. Серебристый голосок, певший про Солнечного зайчика, страну Дельфинию, развесёлых цыган, может петь и про караван.

Собственно, книга и начинается со старых добрых стихов, памятных всем. Тех самых, с которых и начиналась слава Новеллы в 60-е годы (кстати, само понятие «шестидесятники» пошло в мир с её лёгкой руки) и которые знали и пели практически все – от студентов до колхозников.

Но от года к году, от даты к дате, стоящих под стихами, мы видим, как меняется взгляд автора и как меняются его стихи. Они становятся жёстче, резче – и вызывают некую оторопь. Вот это написала Новелла Матвеева? Но оторопь сменяет искренне уважение и понимание – да, это написала именно Новелла Матвеева.

Книга интересно составлена: после первых знаменитых стихов идёт смешение дат – 60-е годы соседствуют с 90-ми, в чём-то перекликаясь, в чём-то противореча друг другу.

Попытка читателя найти смысл в таком противопоставлении дарит неожиданные ракурсы и аллюзии. Но, пожалуй, самые неожиданные тексты посвящены всё-таки 90-м годам, и видно, какой болью отзывается в душе поэта гибель империи.

Интересно, что одно из стихотворений называется «Все войны – это войны за пространство» и не имеет точной даты. Подписано оно так: «Разные годы». Очевидно, что эта тема много лет волновала Новеллу Матвееву, и поэтесса возвращалась к ней вновь и вновь.

Не слишком чист – кто хвалит супостата.

Не слишком здрав – кто редко слезы льёт.

Не слишком мудр – кто расточает злато.

Но лишь дурак пространство раздаёт!

Контролёры собачьи

Контролёры собачьи

Политика / События и мнения / Письма с еврозоны

Славин Алексей

Отдых на берегу Рейна

Фото: РИА «Новости»

Теги: Евросоюз , экономика , политика

Когда речь заходит о налогах, то европейцы выдрессированы таким образом, что шутят на эту тему лишь в двух случаях: или после полной их уплаты, или, наоборот, после удачного от них уклонения.

А то ведь как случается где-нибудь на брюссельщине или амстердамщине: прирежет сосед соседа – по пьянке иль нанюхавшись чего-нибудь улётного – и как существо невменяемое, а потому безответное, получает честно свой пятерик и не парится.

А иной утаит чисто случайно от обложения где-нибудь на Кайманах всего-то тыщ двести – и на тебе: десятка. Обидно. Хотя мера, несомненно, дисциплинирующая.

В гонке многообразных способов выбивания госмзды в мировые лидеры в последнее время, без сомнения, выбивается знаменитый город Кёльн. Здесь не только давно берут налог с проституток, которые, как искренне считают фискальные органы, относятся к налоговой декларации с тем же трепетом и той же любовью, как геи и лесбиянки к свидетельству о браке, не только обложили подневно-подушной податью всех прибывающих в гостиницы от мала до велика, но и начали настоящую облаву на незарегистрированных, а значит, ещё не обложенных налогом собак.

Дабы выявить четвероногих уклонистов и взыскать налог, местные службисты смело идут на межвидовый лексический обмен, то есть общаются с собаками на понятном им языке. А потому, если вы наткнулись в подъезде на человека, который лает, скулит или рычит, то знайте: перед вами не псих, сбежавший из дурдома, а реальный государственный служащий при исполнении. И именно ему поручено отыскивать по всему городу собак, владельцы которых не спешат их регистрировать, дабы избежать соответствующего налога на своего питомца. А потому не торопитесь вызывать психиатричку.

Технология наезда такова: сперва собачий следопыт звонит во все двери, прислушиваясь, не раздастся ли после этого радостный собачий лай: мол, гость в дом... Если же всё тихо, но имеется «обоснованное» подозрение о наличии незарегистрированного «друга человека» (например, жалоба соседа, информация из питомника или наводка рьяного ветеринара), то тогда служебно-разыскной налоговик начинает издавать вышеописанные звуки, надеясь, что имеющиеся в подъезде собаки примут дядю-следопыта за своего заблудившегося сородича и ответят на его зов на понятном ему языке.

Для столь нестандартного рода деятельности городская налоговая служба даже увеличила свой штат, приняв в свои ряды несколько бывших безработных (интересно, какие качества стали определяющими при приёме на работу: пол, тембр голоса, музыкальный слух, чревовещательские способности, выносливость, небрезгливость, кусачесть?).

Налоговики утверждают, что собаковеды-разведчики пришлись к их двору и что городская казна от нововведения изрядно выиграла. Фискальные надзиратели отрапортовали: количество зарегистрированных в городе бобиков и рексов за три года выросло на шесть тысяч. С точки зрения бабла – немало.

Считайте сами: на территории земли Северный Рейн – Вестфалия, к коей относится Кёльн, с одного пса причитается от 48 до 156 евро, с двух – от 140 до 624 и от 240 до 1404 евро – с трёх.