Литературная Газета, 6528 (№ 40/2015)

«У меня были конфликты вначале, когда я им давала читать то, что выбрала. Потом перестала, представив, что было бы с «Архипелагом ГУЛАГом», если б его дали переписать героям. Многие мои героини, читая, были в шоке, отказывались от своих слов. Потому что, конечно, «мы победили» стояло за всеми теми историями, которые они рассказывали. Какой ценой победили – неважно. И то, что ничего из этого, никакие эти страдания не конвертировались в свободу – это тоже неважно. Понимаете? Цены жизни – никакой. Весь XX век старательно сводил в нашей стране цену человеческой жизни к нулю».

Этот самооговор нобелеантки заслуживает особого внимания. Оказывается, Светлана Александровна не согласовывала конечный текст с интервьюируемыми. Любой журналист понимает, что это нарушение профессиональной этики. Человек может сказать на диктофон что угодно, но запретить впоследствии публиковать сказанное. Однако Алексиевич полагает иначе: эти олухи ничего не понимают в природе собственных страданий, не осознают чудовищности страны, в которой живут. Нобелевский лауреат бесцеремонно присваивает себе право интерпретации, монтажа, помещения в нужный для себя контекст чужих историй. (Забавно, что, скомпрометировав себя этим самонадеянным высказыванием, Светлана Алексиевич ещё и подмочила репутацию другого нобелевского лауреата. Хотя по этому пункту с С.А. трудно не согласиться – параллели кажутся вполне уместными…)

Государственные СМИ решили сделать вид, что никакой информационной войны против России не ведётся, а присуждение премии именно Алексиевич, когда Россия нанесла удар по террористам в Сирии, не имеет к этой войне никого отношения. А ведь ребёнку ясно: отложи Путин удар по ИГИЛ на неделю-две – и, возможно, нобелиатом мог стать японец Мураками, что, конечно, гораздо справедливей, ведь он в отличие от Алексиевич – писатель, и хороший. Но государственные СМИ сверху донизу укомплектованы кадрами, для которых Светлана Алексиевич – безусловный авторитетный единомышленник. В нашем «кровавом тираническом государстве» средства массовой информации проходят по ведомству Министерства связи. Специалистам по радиочастотам и передающим вышкам, айтишникам и телефонистам не всегда удаётся вникнуть в вопросы идеологии. Неслучайно, по признанию самой Алексиевич, одним из первых её горячо поздравил небезызвестный чиновник из Рос­печати – куратор разочаровавшего всех Года литературы. Ну и что такого? Делов-то! Захотел и поздравил. Ведь идеология как форма отстаивания государственных интересов в духовной сфере отменена у нас вместе с цензурой – позорным наследием «красного проекта».

А тем временем без всякой ложной скромности Светлана Алексиевич комментирует присуждение ей премии: «Я считаю, что мой голос приобретёт иное значение». Кураторы Нобелевского комитета, несомненно, исходили из тех же политических соображений. Главное – повысить статус Алексиевич, привлечь внимание к автору. Вы нас пугаете высокоточными ракетами «Калибр»? У нас появилось оружие возмездия, получайте обраточку. Теперь высказываться о «кровавом путинском режиме» будет писатель совсем иного, крупного калибра. Нобелевского!

Ситуация с вручением Нобелевской премии Светлане Алексиевич не оставила равнодушной нашу литературную общественность. Мы попросили писателей прокомментировать это событие.

Сергей ЕСИН:

– Вручение Нобелевской премии Алексиевич может показаться справедливым только с той точки зрения, что она пишет на русском языке и ею, как многими из нашего славянского племени, руководит чувство справедливости. Другой вопрос – как она его понимает. Я её, честно говоря, давно не читаю. Тенденциозность того, что она говорила когда-то, для меня очевидна. А вообще всё, что связано с Нобелевской премией – конечно, не лишено политического контекста. Точнее, там один политический контекст и есть. Я даже не помню, когда они давали премию за художественное произведение. Ведь Пастернаку её дали не за прекрасные стихи, а за довольно средний роман... А чтобы дали Нобелевскую премию, совершенно справедливо, кстати, Шолохову, потребовалось огромное усилие государства... Но, должен заметить, и большинство русских премий, которые существуют у нас в стране, так же тенденциозны, как и Нобелевская.