Литературная Газета, 6532 (№ 46/2015)

– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Сейчас у меня «классический период». Мне это интересно. Я всегда ставил только то, что мне самому было интересно «здесь и теперь», именно поэтому я с большой долей иронии отношусь к тем лейблам, которые на меня навешивает критика. Я начинал как режиссёр скандальный, потом считался эпатажным, позднее был возведён в ранг модных, затем даже элитарных. Сегодня – после «Пиковой дамы» и «Маскарада» – меня записывают в апологеты классики. Завтра придумают ещё что­нибудь. Думаю, что и зритель эту «классификацию» воспринимает с юмором.

– И всё же… Вы предпочитали ставить то, что к постановке было, мягко говоря, не рекомендовано по тем или иным причинам.

– Скромничать не буду. Я ещё при СССР поставил «Калигулу» Альбера Камю, первым поставил «Лулу» Франка Ведекинда, «Метеор» Фридриха Дюрренматта, почти всего позднего Теннесси Уильямса, многое из Жана Ануя, который у нас был тогда практически неизвестен. «Портрет Дориана Грея» существовал как телеспектакль, а на драматической сцене первым был поставлен тоже мной. «Милый друг» более 60 лет не шёл на московской сцене, я его вернул. Мне хотелось показать зрителю то, что он вряд ли смог бы тогда прочесть (напомню, интернет ещё не был столь доступен) и тем более увидеть. А сегодня я хочу показать ему, что классика, как бы ни пытались убедить его в обратном, – это никакой не нафталин.

– Однако вы не превращаете графиню в стареющую сумасбродку с Рублёвки, а Арбенина – во владельца казино. Анфилады и бальные залы – от Сергея Бархина, фраки и кринолины – от Зайцева...

– Слава рад был вернуться в театр, сам признался, что очень по нему соскучился. Но важнее другое. Мне не кажется, что костюм от Hugo Boss сделает Арбенина более близким сегодняшнему зрителю, а пустая сцена с чёрным задником лучше убедит его в черноте души Германна, чем пышные декорации. Вот пригласить на роль дышащей на ладан старухи искрящуюся неистребимой витальностью Веру Кузьминичну Васильеву или предложить актёру такого масштаба, как Борис Невзоров, сыграть Неизвестного – другое дело! Современность звучания классики достигается отнюдь не буквальным переносом её в сегодняшний день. Я испытываю невероятный кайф от того, что обладаю свободой работать с выдающимися мастерами и бессмертными произведениями...

– …не переставляя в авторском тексте ни запятой. Неслыханная щепетильность по нынешним временам!

– Я – коренной вахтанговец, для меня примат драматургии не обсуждается. Хочешь выпендриться – пожалуйста, напиши собственную пьесу. Вахтангов оставлял за режиссёром право нафантазировать любую форму, но… в рамках обстоятельств, предложенных драматургом. Поиск, провокация не должны ломать внутренний канон, установленный автором, не должны противоречить его взглядам и принципам. Увы, сегодня в искусстве, не только театральном, появилось невероятное количество дилетантов, для которых существуют только их собственные взгляды и принципы, ради продвижения которых они и берутся за постановку всё равно какого автора. Репетиционный период сокращается до минимума, спектакль рождается прямо на площадке из чистой импровизации, внятность сюжета, как и мотивация поступков персонажей объявляются ненужными. Чем непонятнее, тем лучше: больше шансов заполучить номинацию «Новация» в какой­нибудь раскрученной премии. Наступило время туфты.

– Значит, чтобы не попасться на удочку, зрителю придётся учиться бдительности? Время, когда можно было купить билет наудачу, ориентируясь только на название пьесы, кончилось?

– Думаю, да. С каждым новым скандалом публика будет становиться всё предусмотрительней: прежде чем покупать билеты, зачастую весьма недешёвые, человек постарается разузнать о спектакле по максимуму, ведь возмещение морального ущерба от похода в театр у нас пока не предусмотрено.

– Аннотации к спектаклям он будет изучать, как текст на упаковке печенья на предмет наличия в нём пальмового масла?

– Вред от некачественного спектакля гораздо страшнее: как лечить отравленную цинизмом и пошлостью душу?

– Но аннотация, как и упаковка, может, скажем так, слукавить: сошлётся на рецензию модного критика или приведёт отзыв солидного издания. Тогда как?