Литературная Газета, 6552 (№ 18-19/2016)

Главный педагогический вуз страны (МПГУ) предлагает превратить школу в некое свободное пространство без расписания уроков, оценок, звонков, замечаний в дневниках и родительских собраний. Оценивать будут не результат, а прогресс в знаниях ученика. Как? На этот вопрос реформаторы ответа не дали, а вот что думают об очередных переменах те, кто будет вынужден их внедрять и пожинать плоды нововведений. o:p /o:p

o:p /o:p

Футурологи от педагогики

В конце апреля в пресс-центре Интерфакса произошло событие, которое, очевидно, претендовало быть приравненным как минимум к открытию педагогической Америки. В роли Колумба выступили ректор Московского педагогического государственного университета, дважды академик Алексей Семёнов и его молодой соратник Константин Зискин – новоиспечённый директор вузовской «дочки» с пафосным названием «Высшая школа образования».

Скажем сразу: в заявлении футурологов-педагогов нового было немного, ибо только ленивый не говорил о том, что классно-урочная система требует обновления. Некоторые новаторы уже давно отошли от неё и даже получают неплохие результаты в отдельно взятой школе. Значит ли это, что все должны последовать за первопроходцами? Отнюдь нет! Пока и в рамках устоявшейся системы организации учебной деятельности у нас не всё получается. Прежде всего именно представителям флагмана педагогического образования нужно было бы задуматься над тем, насколько педагоги готовы к таким кардинальным изменениям.

Конечно, реформаторы не оставили без внимания и школьный звонок с отметками. По их мнению, все проблемы ученика – ой, простите, обучающегося (именно так теперь нужно его называть) – в высоте тона звонка и особом травмирующем воздействии отметки.

Уж сколько раз эти аспекты школьной жизни выносились на повестку дня, сколько копий было сломано по этому поводу! Но всё заканчивалось как обычно: поговорили, пошумели, освоили отпущенные на шумиху средства, иногда в достаточно приличных размерах, и на том и разошлись. А дело делали те, кто в дебатах особо замечен не был, будущее творил сегодня и давно уже наряду с традиционным подходом оценивания успехов своих подопечных использует огромное число разных других форм и методов.

Ну а звоночек в травмирующих факторах у учащихся (то бишь обучающихся) вообще не числится. Напротив, радость одну доставляет, так как о перемене извещает и скором отбытии в домашнюю гавань.

И наконец, об отмене родительских собраний. Очевидно, у футурологов из МПГУ что-то не сложилось в этом диалоге со школой. Что ж, бывает. Педагоги разные, да и родители тоже. Но зачем же свой неудачный опыт на всю родительскую общественность распространять?! Может быть, многим родителям в радость в школу зайти, приятные вести о своём чаде не в виртуальном пространстве прочесть, а из уст педагога услышать, да ещё и принародно.

Странное впечатление складывается после знакомства с этими очередными новациями: либо представители МПГУ денег просят на содержание «Высшей школы образования» (надо же чем-то, кроме коммуникативных тренингов, заняться институту со столь громким названием), либо новую революцию замышляют (стандарты сделали, диагностик напридумывали, законы понаписали – простой, однако), либо школу вообще отменить хотят, распахнув двери классов и отпустив всех на обучение в поля, в леса, на заводы, а учителя как класс ликвидировать под трели последнего звонка. Так было уже это, господа, в истории не только нашей школы, читать историю педагогики нужно, готовясь к таким громким заявлениям!

Любовь ДВОРКИНА, кандидат филологических наук

Будем реалистами

Преподаю в вузе – те же оценки, журналы учёта посещаемости и успеваемости, звонки на пары, родительские собрания. Идеи у К. Зискина и А. Семёнова хорошие, да и положение этих людей в педагогическом сообществе достаточно высокое, но всё же будем реалистами: путь от проекта до законодательства непростой, он может стать дорогой в никуда.

Конторки Базарного, пользу которых признают все здравомыслящие люди, до сих пор применяются лишь «в порядке эксперимента». Джон Гатто в США с 90-х годов XX века обличал порочность школьной системы, получил общественное признание, и что? Ничего.