Литературная Газета, 6553 (№ 20/2016)

А нам теперь остаётся читать ушедшего поэта, думать о нём, о его лирическом герое, запоминать понравившиеся строки и «прокручивать» их потом в голове – вместе со строчками классиков. Надежда Болтянская не писала текстов типа «Моим стихам, как драгоценным винам…», хотя и очень любила Цветаеву. Но себе цену она знала, несомненно. И догадывалась, наверное, что когда-нибудь, потом, через годы её стихам действительно придёт черёд. Что её будут не просто и читать, и помнить. Но и перечитывать, и заучивать стихи наизусть. И, как показывает время, она оказалась права.

Анастасия ЕРМАКОВА

Минуты светлой тишины

Минуты светлой тишины

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка

Надежда БОЛТЯНСКАЯ

* * *

Мы в этом мире новосёлы,

И жизнь любая хороша.

Собаки, кошки, мухи, пчёлы –

У них, конечно, есть душа.

Цикличных жизней наважденье –

Как буквы в имени моём,

И буду в новом я рожденье

Стрижом, а может, воробьём. 

* * *

Кошачьих лап намокшие следы,

Когтистых пятен вьётся перфолента,

Смешная дрожь оттаявшей воды

В тревоге предзакатного момента.

Он не умрёт – дряхлеющий квартал,

Старух, ворон, студентов заповедник,

Щербата пасть – бульдозера оскал,

Ещё в коляске будущий наследник,

Наследник обветшалых тополей

И ноздри забивающего пуха.

Герань в окошке вовремя полей,

Помой полы и не реви, старуха. 

* * *

Твой яркий свет в глаза мои проник –

Погасших звёзд немыслимые дали.

Храни любовь, как синие печали,

Как в зарослях бушующий родник.

И бесконечен тот безумный миг,

Который мы вершиной называли.

Вулкан проснулся (звуки замолчали),

Взорвался пеплом и небес достиг.

Я снова вижу облик непонятный,

Взлетающий, как продолжение спора,

Когда дрожат простуженные губы.

Деревьев лепет, тихий и невнятный,

Ласкаясь отголоском разговора,

Сотрёт слова, неспешны и негрубы. 

* * *

Смешная зимняя промашка,

Молчаньем отозвался тост.

Блестит гранёная стекляшка,

Увы! На мне одна рубашка,

А впереди – Великий пост.

Глаза блестят, глаза сухие,

Уж больно слёзы нелегки.

Чудные, разные, плохие,

Непроходимы дни глухие

И ночи, смыслу вопреки.

Согреет вздрогнувшее тело

Тепло заветного креста.

Сорвав рубашку – что за дело! –

Гоню невзгоды неумело

И жду Великого поста. 

КОНЕЦ ЯНВАРЯ

Ёлку разобрали,

Угол опустел.

Ох, глаза устали,

Вроде не у дел.

Надо бы проститься.

Как нам дальше быть?

Хочется тряпицей

Зеркало закрыть. 

* * *

Я смотрю в аквариум сквозь дым,

Кто-то курит, дышится с трудом.

Что мне делать с норовом моим –

То в обход, а чаще напролом.

Память привиденья достаёт,

Только ты не слушаешь меня.

Больно, тяжело закушен рот,

Все сидят, стаканами звеня.

Может, мы в кафе в последний раз,

Надоела злая кутерьма.

На толпу, на люди, напоказ

Я иду, слабея, без ума. 

* * *

Расплескались брызги

Беспокойных снов

Триумфальным визгом

Мартовских котов.

Проскрипит угрозой

Злой вороний крик.

Лысая берёза,

А гнездо – парик.

Затворив некротко

Двери на засов,

Ходят злые тётки,

Волят грязных псов.

В долгом ожиданье

Робкого тепла

Веришь с опозданьем,

Что весна пришла. 

* * *

Я из породы длиннокрылых,

Боюсь зимы и белых вьюг.

А значит, время наступило

Лететь на юг.

Ориентируюсь по звёздам

В дремучей свежести ночной,

И возвращаться к стуже поздно

Не мне одной.

Чем путь южней, тем больше света,

И я, теряя звёздный клад,

Спою невзрачные сюжеты

На новый лад. 

* * *

Когда я умирала в первый раз,

Мне было страшно. Я не понимала,

Что смерть моя – ячейка мирозданья.

Родившись снова, я отождествляю

Начало и конец. А смерть похожа

На бесконечность, сжавшуюся в точку.

И в точке, словно в маленькой Вселенной,

Я вижу, как подмигивают звёзды

Глазами неродившихся котят. 

* * *

Между осенью и осенью грань,

Соразмерность золотой середины.

Замирающая, зыбкая рань –

Мои именины.

Время жидко. Как вода – день за днём.

День последний сентября –

бледный прочерк.

Имя – символ. Я забуду о нём

И праздник закончу. 

* * *

Живя во власти вязкой лени,

Больное тело не кори.

И снова белые ступени

Хранят от цепкой дребедени.

Сливайся, слушай и смотри.

Годится ль истинная рана

Для гармоничной красоты?

Глядь, из древесного тумана –

Не честолюбье Ватикана,

А лики, сдержанно просты.

Теперь невзрачные заботы

Не столь понятны, сколь ясны.

Тоска, бессмысленные взлёты,

Ехидство шуток, слов длинноты,

Минуты светлой тишины. 

* * *

Я пела тебе о песке морском

Меж чёрных провалов скал.

Раздетое солнце, дорога, дом.

Ты слушать меня устал.

Ко мне возвращается мой язык,

Как сочный торговый ряд.

Ты к тени сосны навсегда привык.

Твой остров – твой зимний сад.

Бульварным кольцом между нежных стен

Мы молча с тобой бредём,

И вновь нас берёт в долгожданный плен

Ненастье косым дождём. 

* * *

Облака пока что редки.

Ветер их проносит мимо.

И они бегут, бегут.

В парке сквозь густые ветки

Проникает запах дыма:

У дороги листья жгут.

Странны дни водораздела

Между осенью и летом.

День короче, ночь темней.

Светит солнце ошалело,

Синева пришита светом

Между облачных теней. 

* * *

Ненормальная зима,

Нестареющее лето.

На рябине закрома

Умирающего цвета.

Спотыкаясь, мы бредём,

О лингвистике судачим.

Вперемешку снег с дождём,

Всё назло богатым дачам.

В зябких цыпках лапы лип,

Свет московского предместья.

Мокрый ком к пальто прилит,