Литературная Газета, 6573 (№ 43/2016)

Среди её знакомых было несколько лауреатов Нобелевской премии. Один из них, А.И. Солженицын, в своих очерках литературной жизни «Бодался телёнок с дубом» так писал о ней: «…Она была душевно очень богата, с развитым умом, талантливый геолог, доктор наук, с большой душевной устойчивостью – завидно переносила невзгоды». А. Ахматова, И. Бродский, А. Галич, В. Шаламов, А. Солженицын, А. Сахаров, Л. Копелев, Н. Мандельштам, Б. Окуджава, Ю. Ким, Н. Семёнов, И. Виноградов, А. Александров, П. Неруда, Г. Бёлль, Д. Самойлов, Н. Коржавин, Л. Чуковская – да разве можно здесь перечислить весь круг её знакомых, не только знаменитых, но и интересных людей с необычной биографией и тяжёлой судьбой? В этом списке она, наверное, будет самой неприметной, где-то с краю, хотя… Вот что писала о ней в письме Варламу Шаламову Надежда Мандельштам (вдова знаменитого поэта Осипа Мандельштама): «… Она прелестный человек, но невыносимо скромна, до того скромна, что я даже сержусь, хотя это придаёт ей ещё больше прелести. Живётся ей трудно, в ней есть какое-то очень высокое благородство, не позволяющее ей жить легче. Мне она на редкость мила и нужна». Все эти добрые слова адресованы одному человеку – первооткрывательнице якутских алмазов Наталье Владимировне Кинд (1917–1992). Именно она открыла крупнейшее коренное месторождение алмазов – кимберлитовую трубку «Мир».

Наталья Владимировна Кинд была не только ярким исследователем-геологом, но и человеком необычного обаяния и широчайшей эрудиции. Писатель Лев Копелев даёт ей такую интересную характеристику:

«…Неподдельно проста – своя, свойская – весело хлебосольная, остроумна, задириста, отличная рассказчица… Она была поразительно дружбоспособна. С неподражаемой чуткостью замечала она настроения своих друзей, живо откликалась на горе, на беду, спешила помочь, утешить, ободрить. Случалось ей и горячо спорить, иногда сердито или насмешливо, но она никогда не оскорбляла, не причиняла боли. В то же время она была неподдельно скромна, даже застенчива. Но непоколебимо тверда в нравственных принципах. В одном письме летом 1967 года она признавалась: «Я давно пришла к заключению, что добро к людям в миллион раз умнее, чем 1000 страниц так называемых научных трудов. Чёрт с ними, с этими трудами, если они пишутся за счёт других людей, за счёт их счастья».

По воспоминаниям современников, Наталья Владимировна была незаменимой в дружеском общении. Она всем сердцем воспринимала проблемы своих друзей, радуясь их научным и творческим успехам, любовным победам, помогая в трудностях и горе. Дружбу с ней ценили люди разного возраста, с ней одинаково интересно было общаться прошедшим труднейшую жизнь старикам и пятнадцатилетним подросткам. Кроме того, она не могла представить свою жизнь без литературы и искусства. При всей своей занятости Наталья Владимировна старалась не пропускать читок, устраивающихся у кого-то из знакомых, художественных выставок, спектаклей и концертов. Её квартиру можно было по праву назвать одним из московских центров «кухонно-литературной» жизни. В течение многих лет Кинд была верным и стойким другом многих диссидентов и гонимых писателей. «Порочащие связи», естественно, не остались незамеченными в соответствующих органах, и Наталье Владимировне пришлось пережить и допросы в КГБ, и обыск.

Из всех своих многочисленных именитых друзей и знакомых Наталья Владимировна больше всего любила говорить об Анне Андреевне Ахматовой.

Н.В. Кинд и А.А. Ахматова – несомненно, родственные души, люди одного склада. Поэтому так влекло Наталью Владимировну к Анне Андреевне, кроме, разумеется, главной, лежащей на поверхности причины – признания её поэтического дара и восхищения им. Даже в биографиях этих женщин можно найти общее: обе уроженки Петербурга – Петрограда, вышли замуж за людей, знакомых им с детства, жили открытыми домами, любили застолье в кругу друзей, их женская судьба была полна взлётов и падений, обе в конце жизни чувствовали себя одинокими, заслуги той и другой не в полной мере были оценены при жизни.

Кинд любила вспоминать высказывания Ахматовой по поводу издания воспоминаний Любови Дмитриевны Менделеевой: «Как мало было нужно, чтобы навсегда остаться «прекрасной незнакомкой» – всего-то промолчать».

«Анне Андреевне нужна была рецензия, необходимо было удостовериться в качестве только что написанного. Её заботила реакция того, кто слушал одним из первых. Потом она могла прочитать его ещё – или на следующий день, или в более широком обществе (первое чтение А.А. предпочитала при одном слушателе). Так, «Родную землю» вскоре я услы­шал, ко­гда мы были вместе у Рожанского (супруга Н.В. Кинд. – Ред.) , – вспоминает писатель Вячеслав Иванов. – 24 января 1964 года были вместе с Анной Андреевной у И.Д. Рожанского – физика и универсально образованного человека, которому мы все обязаны лучшими по качеству записями ахматовского чтения стихов. Ахматова заговорила о стихотворении «Последняя» из цикла «Песенки»: «Услаждала бредами…». Написанное в тот день, оно, по её словам, неизвестно как явилось, само собой».