Литературная Газета, 6578 (№ 48/2016)

Кому-то к несчастью, кому-то к радости –

Вроде бы это улыбки, но с горчинкой.

Опять закусывать подмышкой градусник

И оскорблять себя аскорбинкой.

Юные аргонавты употребляют арго.

Суета сует всегда рядом упрямо.

А я так же харкаю рифмой легко,

Поигрывая яблоком Адама.

1 Калмыцкая национальная выпечка

2 Аршан – целебный напиток

Великое родство

Великое родство

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Калмыкии

Теги: поэзия Калмыкии

Григорий Авджаев

Родился в 1953 году в Новосибирской области. Поэт, прозаик, переводчик. Автор поэтических сборников «Сокровенное», «Я приду, только ты позови», «Энкр Хальмгдан» («Милой Калмыкии»), «Прикосновение Луны», «Волги волшебные песни», документально-художественной книги «Асмуды». Автор многих научных статей по истории Калмыцкого ханства. Член Союза писателей России. Лауреат премии «Золотое перо России». Живёт в Элисте.

* * *

«Уваженью к степи надо вечно учиться,

Чтоб мужчиною стать!» – так учили меня.

Повзрослел ли, когда быстрокрылою птицей

На лету майский ветер шальной обгонял?

Не тогда ли познал возмужания цену,

Когда вольных коней укрощала рука,

И летела с боков их горячая пена,

Превращаясь на небе моём в облака?

Может, я повзрослел в тот отчаянный вечер,

В тот заветный, тревожный, загадочный час,

Когда девичьи губы раскрылись навстречу,

Как цветочный бутон, для меня в первый раз?

Нет, тогда лишь оно наступило – взросленье,

В тот стремительный и нескончаемый миг,

Когда вспыхнуло вдруг и пришло озаренье –

Я родство с тобой, степь моя, сердцем постиг.

Я не грежу теперь о несбыточном чуде,

Не богатства и славы – хочу одного:

На земле моей вечной всегда да пребудет

И в потомках великое это родство!

* * *

В добро и счастье снова сердце верит,

Как в тёплый дождик верит майский сад.

И потому в распахнутые двери

Без опасенья ласточки летят!

О, степь моя, омытая грозою,

Ты – жизнь и свет, вернее, жизни свет!

Побегом и травинкою любою,

Весной клянусь: тебя прекрасней нет!

И выше нет заветных устремлений,

Чем сохранить тебя, земля моя!

Чтоб донесла до новых поколений

Живительная памяти струя

И поиски твои, и обретенья,

И каждый миг, и бесконечный путь,

И ласточек, и этот день весенний

Калмыкии… И в этом жизни суть!

* * *

Степь расцвела улыбками цветов,

И жить весной, наверно, стоит ради

Того, чтобы увидеть: хан ветров –

Калмыцкий ветер травы нежно гладит.

Тому свидетель – солнечный рассвет,

Что в чистом поле набирает силу.

Да будет каждый тем теплом согрет!

Не откажи, заветное светило!

Побудь ещё заступником весны,

Её судьбой, творцом и чародеем!

Тому нет в мире меры и цены,

Как в этот час мы сердцем молодеем!

* * *

Лежит в степи глубокий конский след,

А в нём – вода, нет – неба синева!

Я помню это с тех пастушьих лет,

Где солнышко, коровы и трава.

Напиток и сайгаков, и богов –

Хрустальная, с горчинкою вода.

Не пил потом – поклясться вам готов –

Я ничего вкуснее никогда!

Теперь всё заменил водопровод,

Желающим «родник» везут домой.

Но кто степное чудо видел, тот

Водицу мёртвую не назовёт живой. 

Перевёл Юрий Щербаков

Времена жизни

Времена жизни

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Калмыкии

Теги: поэзия Калмыкии

Алексей Скакунов

Родился в 1941 году, член Союза российских писателей. Автор сборников стихов и поэм «Серебряные гривы» (2004), «Заглянуть за горизонт» (2006), «Пока горит свеча» (2008), «Проталины» (2011). Его стихотворения печатались в газетах и журналах Калмыкии, Москвы, Башкирии, Кабардино-Балкарии, Чечни и др. Лауреат премии им. А.С. Грибоедова.

Метель

Метель клубилась, валом шла,

И мглистой пляскою теней,

Как на экране, жизнь текла,

Вся сплошь из наваждений...

Метались стаи странных птиц

С размытою окраской.

Темнели серпики стариц

Под мутно-серой ряской.

То наплывали облака

Тугим неровным строем.

Пыхтело клубами парка

Снадобье колдовское.

То массой грудились тела

В шеренге – под конвоем

Колонна по степи ползла

Средь посвиста и воя.

Или какой-то дикий зверь

Точил о стены рожки

И ударял копытом в дверь

Нетопленой сторожки.

То ль, закусивши удила,

Вся в пятнах кобылица

Хвостом и гривой снег мела,

Бросая его в лица...

И было жутко и темно –

Который час без света! –

Глядеть в намёрзшее окно,

Чтоб рисовать всё это.

Деревня

Каликою в преддверии заката

Стоишь ты, опираясь на клюку,