Литературная Газета, 6579 (№ 49/2016)

Или за то, чего нет, опозорит.

Чёрное вряд ли за чёрных простит,

И наградит за благое – благое.

* * *

Самообман моя забота:

Смеяться нехотя – смеясь,

Порадуюсь, коль неохота,

Сегодня это в самый раз.

Коль грустно – весело-задорно

Я песню пропою не ту.

Вздыхаю иногда притворно,

Как будто верю в доброту.

Не веря, «верю» повторяю

(Урок я выучила твой),

И от себя – себя скрываю

С заледеневшею душой.

Давай зажжём хотя бы свечку,

День радостный проводим в путь?

Полюбим, не любя, так легче

Друг друга тайно обмануть?

Перевела Ирина Ермакова

Песня белой вьюги

Узнаёшь ли ты меня, узнаёшь ли?

Это песня вьюги, белых хлопьев песнь,

Песнь снегов унылых

И полей застылых –

В них надежды страстной пламенная песнь.

Узнаёшь ли ты меня, узнаёшь ли?

Я – зимы холодной и метели песнь,

Песня льдов хрустящих

И в ночи горящих

Маленьких жемчужин радостная песнь.

Узнаёшь ли ты меня, узнаёшь ли?

Это песнь дороги, будущего дня,

Улетевшей стаи

И весенней тайны –

В песне белой вьюги узнаёшь меня?

Перевела Елена Димитриева

Деревушки пустеющей вид

Деревушки пустеющей вид

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Чувашии

Теги: Поэзия Чувашии

Петер Яккусен

Поэт, переводчик, языковед. Родился в 1950 году в деревне Оба-Сирма Красноармейского района Чувашской Республики. Окончил Чувашский государственный университет. Кандидат филологических наук. Работал учителем, преподавателем в ЧГУ, сотрудником Института перевода Библии (Москва), деканом факультета культуры ЧГИКИ. В настоящее время – старший научный сотрудник Чувашского государственного института гуманитарных наук. Автор трёх поэтических сборников, двух книг для детей. Перевёл на чувашский язык «Четвероевангелие», «Библию для детей», Новый Завет. Член Союза писателей России. Живёт в Чебоксарах и в родной деревне.

* * *

Выйдет луна, тусклым светом окрасит округу –

жуток моей деревушки пустеющей вид.

Слышишь в доселе неслыханном голосе муку?

Йерех¹ амбар свой гнилой отпевает навзрыд.

Нищим бродяжкой с котомкой худой за плечами

бывший хранитель, херт-сурт², ускользнул из ворот.

Пирешти³, добрые духи, на крыше печальны –

холодно в доме, где больше никто не живёт.

Холодно в мире пустеющем, с детства знакомом.

Ставни крест-накрест забьёшь, чтобы не отодрать.

Старой берёзе-сказительнице перед домом

долго и жутко вослед предстоит причитать.

В жизни всё сложится: будет квартира, машина,

будет успешной карьера. Но, знать, неспроста

сердце тогда предвещало: тосклива чужбина.

Лунною ночью так ноет в душе пустота.

* * *

Гуляют свадьбу. Полон дом

и стены ходят ходуном.

А я удрал из-за стола,

как будто свадьба не мила.

Брожу, бубню стихи под нос.

В чём истина? – вот мой вопрос.

Та свадьба истинна – иль тот

мир тайный, что в душе живёт?

Скушно веселье, тишина

полей – прекрасна, но грустна.

В башку вселится звук любой –

и сам не властен над собой.

Таков мой путь, моя судьба –

спасибо! Не виню себя:

пусть мир поэзии жесток –

я истинней найти не смог.

Перевёл Виктор Куллэ

_________________________

¹ Йерех – кукла-идол для поклонения, которая находилась в амбаре.

² Херт-сурт – домовой.

³ Пирешти – добрый дух, подобный ангелу.

Неизвестная расцвела трава

Неизвестная расцвела трава

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Чувашии

Теги: поэзия Чувашии

Марина Карягина

Поэтесса, драматург, прозаик, тележурналист. Родилась в 1969 году в деревне Старое Ахпердино Батыревского района Чувашской Республики. Окончила Чувашский государственный университет. Работает телеведущей, редактором ГТРК «Чувашия». Автор более десяти книг, в т. ч. книг для детей. Член Союза писателей России, член Союза журналистов РФ. Заслуженный деятель искусств ЧР, лауреат Государственной премии ЧР в области литературы и искусства, премий им. В. Митты, С. Эльгера. Живёт в Чебоксарах.

* * *

полночь:

чтобы никто не сглазил,

неизвестная расцвела трава:

благодарит луну за то,

что род помогла продолжить,

поле,

есть у меня тайна:

лунным лучом прохожу

эти цветы распускать

(я полуночное солнце)

* * *

здесь и звуки отбрасывают тени,

пятка словно страдает от своего эха,

яблоко режешь –кровь как из пятки,

или мнится живому в нас – душе?

нет, не могу я больше терпеть

(миг изо всех самый удобный:

вспомни лик мой луноподобный!),

прощаюсь: горе моё зовёт

из трескучей зимы – к солнцу

* * *

каплей росы

сжимаясь лежу –

болею как боль сама

образ мира в себя вбираю

и предъявляю всем

* * *

держись, друг, сколько хватит сил,

гусеница и та терпит –