Литературная Газета, 6593 (№ 14/2017)

О существовании «Висмута» я узнал в конце 80-х годов в городке Жёлтые Воды под Днепропетровском. Мне разрешили спуститься в урановую шахту и даже провели по ГМЗ – гидрометаллургическому заводу, где делали урановый концентрат для комбината «Маяк», что рядом с Челябинском.

Тогда же узнал много необычного и про немецкий «Висмут». Больше всего почему-то поразило, что рабочие комбината за смешную цену в 1,12 восточной марки могли в месяц покупать чуть ли не по 10 бутылок шнапса, который наши остряки прозвали «висмутовкой». При горбачёвских алкогольных ограничениях это казалось сказкой.

То, что 55 процентов из этих «счастливцев» были бесплодны, и вовсе не от алкоголя, я, понятно, не знал.

Через несколько лет попал в немецкий городок Роннебург. И недалеко от позднеготического замка увидел те же терриконы из отработанной породы урановых шахт, что и в Жёлтых Водах. Это и было некогда головным предприятием СГАО «Висмут».

И вспомнил я тогда, как жаловался мне врач-радиолог Рудольф Б.: «Почти все дома в наших Жёлтых Водах стоят на выработках из шахт. И с радио­активных терриконов разносится по городу пыль. А водки вот не дают».

Ровно то же самое было и в Роннебурге. Только водки было изобилие.

Горное дело в этих местах существовало давно. Добывали серебро, олово, медь, цинк, составлявшие экономическую основу когда-то мощного Саксонского государства. Когда же попадались пласты урановой руды, горняки не знали, что с ними делать: их здесь называли «слоем невезения». Немного этой руды шло для окрашивания прозрачного стекла, как и в соседней Богемии, где тоже залегал уран и где возникло производство знаменитого богемского стекла.

В конце XIX века был выделен новый радиоактивный элемент радон и установлена его медицинская польза в лечебных источниках. В Роннебурге такой живительный источник был известен с 1666 года. В здешних краях возникли курорты с радоновыми водо- и грязелечебницами мирового уровня. Говорят, в 30-е годы ХХ века радон добавляли в соли для хвойных ванн, жидкости для укрепления волос и даже в зубную пасту и шоколад. Но вскоре была установлена прямая зависимость роста раковых опухолей от избыточного облучения. В урановых шахтах опасен не столько сам уран, сколько сопутствующий ему радон.

Поиски и находки

Для ядерной программы СССР уран был нужен позарез – к середине сороковых его добывали лишь в Средней Азии, и то в мизерных объёмах.

И уран начали искать авральными методами. Тем геологам, кто найдёт месторождение с запасами свыше 1000 тонн, обещали звание Героя Соцтруда, Сталинскую премию, пожизненную двойную зарплату вне зависимости от будущего места работы и должности, бесплатное обучение детей в вузах.

Как вспоминал академик Анатолий Александров, «отрабатывались любые мелкие месторождения». По горным тропам Памира руду возили в мешках на ишаках и верблюдах. Из рудника Бутыгичаг на Колыме урановый концентрат доставляли самолётами. Разрабатывали даже маленькую шахту в Эстонии – в 20 километрах от Нарвы.

Разведку вели почти без приборов, порой руками выбирая урановые минералы из небольших прожилок.

Но отечественного урана не хватало даже на 50 процентов загрузки опытного реактора Ф-1, запущенного в Москве в декабре 1946 года.

Уран искали в Болгарии, Чехословакии, КНДР, ГДР.

О залежах урана в Рудных горах Саксонии и Тюрингии знали нацистские власти, которые добыли, кстати, некоторое количество сырья. Знали и американцы, но в соответствии с Лондонскими соглашениями от 1944 года об оккупационных зонах они в июле 1945-го вывели отсюда войска, не прельстившись залежами, по их мнению, бедными. Они имели доступ к урану из бельгийского Конго.

Для оценки месторождений в Рудных горах побывали две советские комиссии. Одной руководил заместитель Лаврентия Берии в атомном проекте Авраамий Завенягин. Туда вошли и специалисты-атомщики Юлий Харитон и Исаак Кикоин. Другой комиссией руководил главный инженер ГУЛАГа Семён Александров. Была создана специальная геологоразведочная партия (в/ч 30724). Пошли масштабные изыскания. И в начале 1947 года началась и штурмовая добыча урана в немецких Аннаберге, Шнееберге и в Мариенбергском бассейне (в некоторых местах и в 1946 году, а в Яхимовском бассейне в Чехии ещё раньше).

Руководитель Манхэттенского проекта генерал Лесли Гровс, узнав о начале работ в Рудных горах, сказал: «Русские хотят получить с паршивой овцы хоть шерсти клок».

Гровс ошибся. Шерсть была хоть и не очень густой, в смысле содержания урана в руде, но её оказалось достаточно.

Цель и средства

Набор в шахты поначалу шёл принудительно. А условия работы были сравнимы со средневековыми. Не было отбойных молотков, касок, в дефиците были сапоги. Недоставало пищи, жилья, лекарств. Но после ужасов войны, а тем более учитывая важность задания, всё это считалось второстепенным фактором: руду добывали немцы, враги, бывшие солдаты.