Литературная Газета, 6593 (№ 14/2017)

Камешки отказывались парить над водой. Они сразу заныривали под воду, как только отрывались от моей тёплой руки. Ничего не получалось. В отчаянье я села на парапет набережной и думала о долгожданном солнце, шумном море и колкой гальке. Раскатистая перекличка чаек грубо вытянула меня из мечтаний. Я машинально повернула голову в сторону звуков. В двадцати метрах от меня, цепляясь за бетон одними носками ботинок, Максим кормил чаек. Он воодушёвленно подпрыгивал, размашисто кидал кусочек хлеба и довольно лыбился, когда тот достигал цели. Но хлеб быстро закончился, и чайки разлетелись. Максим тоже приземлился на парапет и уставился в чёрную бездну. Как много одиночества может быть во взгляде человека, возле которого постоянно роится народ… Я будто смотрела на себя со стороны. Наши взгляды встретились.

Последний учебный день был первым солнечным. Сбежав с географии всем классом, мы бросили сумки на рябую набережную. Мальчишки разделись по пояс. Они рискованно нагибались к реке, набирали воду и обливали одноклассниц. Мы с визгом рассыпались по мостовой. Машке не повезло. Щуплый Вовка завалил её на плечо и понёс к воде. Машка пищала, пока её болтающиеся ноги свисали над рекой. Другие мальчишки подхватили Вовкину инициативу и стали вылавливать девчонок одну за другой. Скоро над набережной раздался хор кричащих восьмиклассниц.

Мягкие руки обхватили меня за талию, бесшумно понесли по неровному бетону. «Тяжело», – раздался мой полушёпот. «Нисколько», – твёрдо ответил Максим. Поначалу я крепко вцепилась в его шею, боясь выскользнуть, но вскоре успокоилась и доверилась. Он обнимал невесомо, как отец. Мы остановились. Я зависла над глянцем воды. Мне не хотелось кричать и визжать. Я чувствовала себя как бесконечно парящий камень и знала, что никогда не упаду. Так зачем смотреть вниз? Я положила голову себе на руку, уткнувшись холодным носом в нежную шею Максима. Он глубоко выдохнул и, я уверена, закрыл глаза.

Максим остался у реки, я повернула к девчонкам. Он присел на парапет и долго смотрел на меня, я – на него. Осенью его перевели в другую школу.

Забытый „Тарас Бульба“

Забытый „Тарас Бульба“Выпуск 3

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Слово и дело

Дмитрий Колисниченко

А.М. Герасимов. Приезд Остапа и Андрия

Теги: Николай Гоголь

Почему повесть Гоголя замалчивают для украинского читателя

Отношение к Николаю Васильевичу Гоголю на Украине во многом похоже на то, как относятся сегодня к другому классику – Михаилу Афанасьевичу Булгакову. Как и нашего великого киевлянина, сорочинца, прославившего родное село и Полтавский край на весь мир, сегодня стараются не выводить на первый план.

То есть два великих писателя у нас есть, но их творчество сегодня откровенно игнорируется в обществе, а для многих украинцев, в первую очередь молодёжи, – это terra incognita, познания о которой зачастую ограничивается какими-то калейдоскопическими воспоминаниями из школьной программы, а в лучшем случае –просмотром нескольких кинофильмов.

Нет ни экранизаций, ни громких театральных премьер, ни обсуждения творчества в СМИ, ни очередей у музеев. Казалось бы, такие литературные фигуры должны культивироваться, в том числе и государством, но ничего этого и близко нет. Конечно, ежегодно на родной земле Николая Васильевича проходят тематические, преимущественно этнокулинарные ярмарки и фестивали. Но весь этот колоритный, рассчитанный в первую очередь на туристов балаган, имеет мало общего с литературой и творчеством Николая Гоголя в принципе.

И даже если какие-то молодые авторы будут вам несколько дней кряду декламировать отрывки из его произведений где-нибудь на сцене по соседству, всё это будет выступлением для нескольких десятков зевак.

Да и все прекрасно понимают, что сегодня Миргородская земля, как и тысячи других украинских, может выжить исключительно за счёт привлечения туристов, которым, в свою очередь, плевать на большую литературу.

Сюда же, в опошление образа великого писателя, сведение его наследия до какого-то провинциального трэша, можно отнести и недавнюю отвратительную экранизацию «Вия», которая теперь будет ассоциироваться с произведением Николая Гоголя у молодых зрителей, ровесников независимости, даже не слышавших о прекрасном советском фильме.

Литературное достояние Николая Васильевича, как и Михаила Афанасьевича, сегодня стараются широко не афишировать. И по вполне резонным причинам. Ведь если вчитаться в прозу наших классиков, можно легко обнаружить немало весьма опасных мыслей, идущих вразрез не только с современной идеологической линией украинского государства, но и с действующим законодательством.