чужероден ей. И вбирать
невозможно его дотла.
Тоже. Тожище. Боже Ра!
Где надела, там и сняла.
Где сняла, надевай опять,
не поправив смещённых сил.
«Тоже» можно и так понять:
кто-то лака и не носил.
И не знает, каков процент
едкой химии в чистоте,
просветлённости… и венце
типа царственном. Знают те,
кто проеден им до костей,
но и выжил – уже таким,
биокиборгом на кресте,
всеми тожищами любим
тоже. Тожества тожество
то же. Туже. И не тужи.
Кто – тебя или ты – кого
да собою заставит жить…
Я не стану верить-вязать.
Человек – замок, а не ключ.
Просто дай мне разок сказать:
«Да, я тоже тебя люблю».
Елена Осминкина
Елена Осминкина – поэт, публицист, литературный критик, член Союза писателей России. Автор шести поэтических книг. Лауреат Всероссийской литературной премии им. Н. Гумилёва и литературной Пушкинской премии (Крым). Живёт в Симферополе.
* * *
Застывшая рука
с потухшей сигаретой,
небритая щека,
а в окна рвётся лето,
но зов его теперь
нам кажется ненужным.
Ты открываешь дверь,
молчанье не нарушив.
Глаза твои пусты,
ударилось о стены
холодное «прости»
душевною изменой.
Ты попадаешь в круг,
не глядя, не внимая.
Кричу, слабею – вдруг…
щека твоя родная.
Склоняюсь я к плечу:
ты мирно спишь в покое.
Счастливая, шепчу:
«Приснится же такое!»
Серая мышка
Серая мышкаВыпуск 8 (17)
Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Рассказ
Теги:
Крым , прозаВиктор Лановенко
Лановенко Виктор Александрович – прозаик, член Союза писателей России. Родился в Севастополе в 1945 году. Окончил Севастопольский приборостроительный институт. Работал на Камчатке. Печатался в журналах «Дальний Восток», «Радуга», «Изящная словесность» (СПб), «Личности» (Киев), «Роман-газета». Пьеса «Когда я была мужчиной» шла в драмтеатре Петропавловска-Камчатского в течение шести лет. Лауреат конкурсов «Евразия» (Екатеринбург) и «Согласование времён» (Франкфурт-на-Майне). С 2002 года живёт в Севастополе.
Гриша Осадчий с детства мечтал стать писателем. В школе завёл тетрадь. Коленкоровый переплёт, 96 листов. Пока физичка толковала правило буравчика, Гриша, заслонившись от соседа плечом, строчил очередной эпизод романа. От волнения у юного автора потели ладони, на лице выступали алые пятна.
Но жизненные обстоятельства сложились так, что Гриша разминулся с институтом имени Горького, а поступил в местный техникум, где выучился на наладчика токарных станков. Потом – завод «Металлист». На заводе было спокойно – оклад, работа в две смены. Токарные станки ломались редко, поэтому Осадчий много писал, укрывшись в инструментальной кладовой. Особенно хорошо писалось в ночную смену. И вскоре гостеприимная кладовщица Зоя сделалась его женой.
Несколько рассказов Грише удалось тиснуть в областную газету и в альманах «Околица». Его хвалили. Даже слух прошёл о возможном принятии в Союз писателей. Был, правда, казус в его творческой биографии. Однажды Гришу пригласили на форум молодых писателей. Он купил галстук и поехал в Москву. В столице состоялась встреча с живым классиком. Мэтр делился тайнами литературного мастерства и удостоил прочтения один Гришин опус.
– На хрена тебе этот геморрой? – поинтересовался классик, возвращая рассказ. – В нашем болоте под названием «Отечественная литература» подобного дерьма – во! – он провёл ладонью над копной седых волос. – Займись, сынок, бизнесом. Открой булочную или мастерскую швейных машинок. По вечерам пей «Клинское» и смотри футбол. У тебя, кроме молодости, ничего нет. Я бы с удовольствием с тобой поменялся, – классик дохнул на Гришу коньяком и, с трудом нагнувшись, ущипнул за попу юную поэтессу из города Тольятти.
Гриша классику не поверил. Вернувшись домой, вытащил калькулятор и просчитал параметры успешного романа. Учел текущую конъюнктуру, требования рынка, спрогнозировал модные тенденции. И в той же инструментальной кладовой за полгода выкроил остросюжетный роман по стандартным европейским лекалам, прошедшим проверку временем. Пальнул этим романом по всем книжным издательствам, как из установки «Град», и затаился. Стал ждать.