Литературная Газета, 6598 (№ 20/2017)

Александр Семенников , председатель комиссии МГД по законодательству, регламенту, правилам и процедурам:

– В чём отличие реновации первой волны от сегодняшней? Тогда мнение горожан учитывалось не так активно. Сегодня предложено жителям выбирать – хотят они входить в программу реновации или не хотят. Момент реализации собственником своих полномочий, когда не за тебя решают, а решаешь ты, породил много волнений. Как помочь людям принять правильное решение? Прежде всего – дать полный объём информации. Человек должен быть информирован, должен понимать, какие юридические последствия его ждут после каждого шага.

Я благодарен нашему адвокатскому сообществу. Депутаты МГД всегда его ценили и поддерживали. Навязывались нам предложения пойти по пути некоторых регионов для оказания бесплатной юридической помощи, когда создавались государственные юридические бюро, чтобы людей консультировать. Мы с таким подходом не согласились. Это негоже для Москвы, где работает действительно цвет российской юриспруденции.

Люди не очень хорошо понимают, что за этим стоит. И нам нужен профессиональный квалифицированный разговор, чтобы решать сложные проблемы формирования правоотношений в процессе реновации.

„Я из породы длиннокрылых...“

„Я из породы длиннокрылых...“

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка

Теги: Надежда Болтянская , поэзия

Последний год жизни Надежды Болтянской

Прошло полтора года, как Надежды Болтянской не стало.

Родители и муж до сих пор не могут смириться с тем, что её больше нет. Надя была смыслом их существования. Все их стремления были подчинены борьбе за её здоровье и жизнь. Теперь осталась одна цель – сохранить память о ней как о человеке и поэте. В предыдущих номерах «Литературной газеты» (№ 20, 2016; № 43, 2016; № 7, 2017) было рассказано о её детстве, взрослой активной жизни и её творчестве. Эта заметка посвящена последнему году её жизни.

За полтора года до гибели у Нади резко ухудшилось состояние здоровья. Она стала катастрофически худеть. Только за один год потеряла в весе 30 кг. К тому же обнаружилось, что у неё постоянно повышена температура тела из-за какой-то инфекции. Надю стали лечить от инфекции и анорексии, то есть резкого похудания. Но заметного результата не было. Только за два месяца до смерти удалось нормализовать температуру. Остановить потерю веса так и не удалось.

Кроме того, у Нади нашли аневризму аорты брюшной полости (то есть местное расширение главной кровяной артерии), что могло привести к её разрыву, кровотечению и гибели. Но врачи успокоили Надю, что аневризма в спокойном состоянии, и угрозы для жизни нет. Поэтому Надя и её родители как-то забыли об опасности, а наблюдавший её врач осенью 2015 года на два месяца ушла в отпуск.

Несмотря на потерю веса, страшную худобу и слабость, Надя была настроена оптимистично и не думала о смерти, хотя и говорила маме: «Я так хочу жить!», и ещё: «Тебе 80 лет, а я столько не проживу».

Беда грянула неожиданно и внезапно. Накануне 2 ноября 2015 года вечером Надя долго разговаривала по телефону со своей ближайшей подругой и, по словам подруги, была в очень хорошем настроении и очень счастливой. Мама тоже заходила к ней вечером, и Надя уверяла маму, что немножко поправилась. Но к ночи ей стало плохо. Надя упала с постели, успев крикнуть мужу: «Я упала», и потеряла сознание. Вызвали скорую помощь, прибежали родители. Надя то приходила в сознание, то теряла его. У неё пропала речь.

Надю отвезли в 1-ю Градскую больницу и обследовали, думая, что у неё инсульт. Только к утру поняли, что разорвалась аневризма, и стали делать срочную операцию. Мама умоляла хирурга спасти её дочь. Он воскликнул: «Если бы мы могли! Эта операция редко кончается благополучно, обычно больные погибают». Через несколько часов он позвонил и сказал, что Надя умерла во время операции от шока из-за потери крови. Срочно приехавшая мама попросила хирурга отвести её к Наде. Он подвёл её к каталке и откинул простыню.

Надя лежала с закрытыми глазами, как будто живая, как будто уснула. Мама, совершенно парализованная случившимся ужасом, даже не плакала. Она поцеловала Надю в щёчку, Надя была ещё тёплая. Врач сказал, что больная всё время до операции находилась без сознания и не испытывала страданий.

Надя при жизни просила, если она умрёт, кремировать её. Поэтому с ней прощались в крематории при Хованском кладбище, там же её отпевали. Мама стояла у изголовья и всё что-то говорила Наде, не в силах плакать. Потом поцеловала её и обратилась с укором к священнику: «Зачем Бог забрал её!» Священник ответил: «Ей там будет лучше!»