Литературная Газета, 6598 (№ 20/2017)

Уже неясны даже звуки-отголоски.

Утихли страсти, кто-то память напрягает,

Рогов-копыт-хвостов немного не хватает,

Коль бес в ребро, не камуфлировать седины,

Хоть «Веллы» флягу выпей больше половины.

Тряхну нечаянно облезлой чёрной гривой,

Какая разница: красиво-некрасиво,

Из кожи лезет поросёнок несчастливый,

Гордится, врёт, жуёт и ржёт, как мерин сивый.

Ах, эти двадцать лет плюс-минус и обратно,

А в двадцать лет и вправду что-то непонятно,

Исчезла тень и восковые тают пятна,

Существование (не более) занятно.

* * *

Природный гром похож на «Я тебя люблю»,

Казалось, это дождь, а может, просто ветер.

Как две свечи, плывём, танцуют руки блюз,

И нету ничего отраднее на свете.

Пусть вечно длится день, спасая от жары,

Пусть будет хорошо, неназванный, со мною.

Течёт, течёт река безвременной игры,

Ты, как весёлый слон, киваешь головою.

Спасибо, что меня ты любишь, как дитя,

Мы будем жить и жить, потом наступит старость.

Я не боюсь седин, встречаю их шутя,

И нас не допекут ни нужды, ни усталость.

Прощание с пятиэтажкой

Прости меня, ива,

Простите, собаки и кошки,

Тебе помахала,

Родное синичье гнездо.

Я нетороплива,

Все книги, ботинки и ложки

Лежат, где попало,

И так начинать тяжело.

Раскладывать вещи,

Пылинки снимать безвозвратно,

Смотреть, как машина

Сминает всё то, чем жила.

Куда уж похлеще,

Уже не вернуться обратно,

Своя паутина

Затянет. Такие дела.

Сила внутреннего горения

Сила внутреннего горения

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка

Теги: Надежда Болтянская , поэзия

Надежда Болтянская – поэт с богатой метрической палитрой. И хотя её можно с полным правом назвать традиционалистом, предпочитающим силлабо-тоническую систему стихосложения с определёнными метрами – ямбом, хореем, анапестом, дактилем и амфибрахием, нередко можно встретить в книгах Болтянской и примеры тонического стихосложения – дольник и тактовик, а также несколько текстов нетрадиционной формы – верлибров.

С метрическим богатством напрямую связано и ритмическое разнообразие. Собственно говоря, ритм складывается из метрических особенностей в сочетании с интонационными вариациями.

Начиная с первой книги «Пьяная ртуть» можно смело говорить о версификационном мастерстве автора и свободном владении различными формами стихосложения.

Уже первое стихотворение в сборнике – «Десять тысяч ступеней ведут в небеса», написанное анапестом, граничит, по сути, с дольником. Даже поначалу оно и кажется дольником, поскольку ритмически чётко держится на ударениях (по четыре в каждой строке), и только присмотревшись повнимательнее, всё же различается анапест.

Второе стихотворение «На остановке лужи, лужи» написано классическим четырёхстопным ямбом, но и здесь в первой строке акцент всё же на трёх ударениях, а не на четырёх, и оттого она кажется началом дольника.

А вот уже третье стихотворение книги «В мире ярком, светлом, красочном» определённо является тактовиком, формой, более свободной, чем дольник. Далее, на соседних страницах, четырёхстопный ямб «К полудню солнце полыхает» встретится с неравностопным анапестом «Ты уже не придёшь», написанным с затейливым ритмическим рисунком, многочисленными рефренами и композиционной закольцовкой главной мысли.

Ты уже не придёшь.

Прогорело и кончилось лето,

Продают на бульваре газеты,

Мелкий сыплется дождь.

Ты уже не придёшь.

Уходи и прощай.

Лёгкой рябью подёрнулась лужа,

Все куда-то бредут неуклюже

В длиннополых плащах.

Уходи и прощай.

Ни о чём не жалеть.

Ветви колются иглами снега,

Снег пятнистый и кажется пегой

Телефонная клеть.

Ни о чём не жалеть.

Ты уже не придёшь.

Уходи и прощай.

Ни о чём не жалеть.

Сложный ритмический рисунок этого стихотворения создаётся ещё и с помощью особенностей строфики и рифмовки. Здесь три строфы по пять строк, где рифмуются первая с четвёртой, вторая с третьей, а пятая строка дублирует первую. Последняя же строфа рефренно завершает стихотворение и по форме напоминает верлибр.

Кстати, о верлибрах. Вообще эту форму Надежда Болтянская использует достаточно редко, но, скажем, в книге «В осколках погибающих зеркал» есть несколько изящных примеров.

Например, такой:

Вынесли новый стол.

Поставили старый, обшарпанный.

Как будто вернулась домой.

В этих трёх строчках сказано очень многое. Через образ старого стола (точнее, замены нового старым) передаётся и ностальгия по прошлому, и тоска по покинутому дому, и печаль от того, что ничего нельзя вернуть.

Важно отметить, что в целом поэтика Надежды Болтянской лаконична, длинных стихотворений во всех пяти книгах – по пальцам пересчитать, чаще же всего – две-три строфы, которых вполне хватает для того, чтобы и донести смысл, и передать состояние.

В книге «В осколках погибающих зеркал» появляется и первый хорей «Прячась в самопогруженье». Отметим, что этот метр особенно дорог Надежде Болтянской; часто используется он в книге «Пьяная ртуть», также присутствует и в других сборниках.

Отдельно хочется поговорить о стихотворении «Голос», состоящем из трёх частей.

I

Возьми моё сердце,

Прими его в руки,

Оно встрепенётся,

Не сразу умрёт.

Как трудно согреться

В бездумности скуки,

Черно усмехнётся