Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017)

Эта книга о том, что гении – тоже люди. Из плоти и крови. Со своими проблемами и переживаниями, слабостями, страхами и… странностями.

В коротких рассказах живо и интересно описаны любопытные факты или истории из жизни великих писателей, поэтов, художников, музыкантов –факты, о которых обычно не пишут в фундаментальных биографиях. Например, Сальвадор Дали панически боялся кузнечиков, а Иван Бунин обладал феноменальными органами чувств. Так, в огромном саду писатель мог учуять запах единственного росточка резеды, спрятавшегося под другими листьями – и даже заключал пари.

Есть в книге и просто забавные истории. К примеру, история о том, как Фёдор Тютчев по рассеянности надел ливрею выездного лакея вместо своего висящего рядом парадного фрака…

Конечно, для первого знакомства с биографиями великих людей сборник «Тайная жизнь гениев» не подходит, но тем, кто с ними уже знаком, будет интересно увидеть другую, очень человеческую сторону гениев.

Света конец или новой эпохи начало

Света конец или новой эпохи начало

Литература / Литература / Многоязыкая лира России

Баир Дугаров

Родился в 1947 году в селе Орлик Окинского аймака (Бурят-Монгольская АССР). Российский поэт, дважды лауреат Государственной премии Республики Бурятии в области литературы и искусства, переводчик, доктор филологических наук, ведущий сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН.

Автор поэтических сборников − «Золотое седло» (1975), «Горный бубен» (1976), «Дикая акация» (1980), «Городские облака» (1981), «Небосклон» (1986), «Всадник» (1989), «Лунная лань» (1989), «Звезда кочевника» (1994, в серии «Сибирская лира»), «Струна земли и неба» (2007).

А также автор прозопоэтической книги «Сутра мгновений» (2011), поэтического сборника «Азийский аллюр» (2013) – первого в российской литературе сборника анафорических стихов, синтезирующего традиции русской поэзии с тюрко-монгольской начальной рифмой, и книги «Степная лира» (2015), в которой эпический, с тэнгрианско-буддийским оттенком, взгляд из Степи гармонично сочетается с европейским философизмом, чему в немалой степени способствует используемая автором палитра различных приёмов стихосложения, выработанных в культурах Запада и Востока.

Являясь билингвальным автором, переводит стихи бурятских и монгольских поэтов на русский язык, обходясь без так называемого подстрочника. Также им осуществлены переводы лучших образцов бурятской народной поэзии, составившие книгу «Алтаргана», выдержавшую два издания (1998, 2006). Живёт в Улан-Удэ.

Троя

Троя мне снова приснилась – такой она снилась мне в детстве когда-то.

Тога тумана скрывала чертог уходящего в вечность Приама.

Трон Илиона, и Гектора труп, и всеженская скорбь Андромахи

Траурно мир осенила, веселья – увы – не нарушив богов олимпийских.

Тридцать веков пронеслись над планетой, как стадо безумных кентавров.

Трижды запоем читал «Илиаду» и трижды на миг становился бессмертным.

Тени великих смущают мой дух, и в бессилье опять опускаются руки.

Трепетно слушаю Степь, и гомеры степные глядят на меня с укоризной.

Азия

Аз – на монгольском наречье «удача и счастье».

Да, именно «счастье».

Азия, лани твои торопили моё на земле появленье.

Азбука вечных письмен, проступавших

на пальмовых листьях и скалах.

Азимут веры, искавшей в пустыне опору

и храмы в душе воздвигавшей.

Алангуа, из сияния лунных лучей

сотворявшая всадников грозных.

Алою пылью клубились просторы,

и лотос в уставшей пыли распускался.

Айсберги гор вырастали из бездны песчинок,

спрессованных жизнью и смертью.

Азия – твой караван так велик,

что отыщется след мой едва ли.

Зимняя прелюдия

Януарий, сверкая алмазами царской короны,

Ярлыки раздаёт на правленье сибирским буранам.

Янычары зимы – в серебристых доспехах морозы,

Ятаган полумесяца в небе сияет хрустальном.

Ягель сизых дымков над землёй расстилают рассветы.

Ягуаровым мехом огней отливают закаты.

Як угрюмо пасётся на северном склоне планеты,

Яко мамонт оживший, такой же большой и мохнатый.

Ясноглазая нимфа приходит в мои сновиденья,

Ясень сагой листвы навевает раздумья и нежность.

Янтарём золотятся плывущие в полночь мгновенья.

Ян и инь осеняют парисовым яблоком вечность.

Я лелею для нимфы поэму, рождённую снегом.

Янус будит в струне моей звук кипарисовой лиры.

Ясаком поднебесных снегов обложивший полмира,

Януарий трясёт за окном горностаевым мехом.

Осенняя элегия

Облетает листва, обнимая луга и поляны.

Облачками клубятся дымки над покоем вечерним.

Осень весть подаёт, и восходят на небо Плеяды,

Осеняя просторы земные сияньем извечным.

Отзываясь на вещие звёздные знаки природы,

Остроглазый сказитель своё начинал песнопенье.

Огнь божественных слов золотил лиственничные кроны,

Отзвук песни богов очаровывал птиц и оленей.

Отсвет далей небесных тревожит мои сновиденья.

Ореады грустят на вершинах Саяно-Алтая.

Оглянусь – песнь последних аэдов уносят мгновенья.

Остаются лишь сны, обращённые к слову заклятья.

Оттого, может быть, я под яростный гул автострады,