Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017)

Снял туфли, пиджак и пошёл в ванную умыться. На залитой светом кухне сел у окна. В микроволновке крутилась кружка молока. Это она себе грела, ему – налила холодного. На ней были только серые майка и стринги. Он рассматривал её стройные ноги, худые руки и каре, – все они непривычно смотрелись в его доме.

Поставив на стол миску с творогом, она вдруг резко ушла в зал.

В прихожей хлопнула дверь. Михаил потушил экран телефона, на котором была открыта общая фотография его подчинённых.

Анна с улыбкой вошла в просторную кухню, пряча руки за спиной. На ней было деловое серое платье с тремя большими пуговицами, идущими наискосок. Михаил сидел в брюках и белой рубашке, всё ещё не переодевшийся после работы.

Она нагнулась и поцеловала в край гладковыбритого подбородка.

– Угадай? – Голос её всегда мягкий и спокойный, сегодня немножко звенел.

– Что-то купила? – сказал он без какого-либо воодушевления.

У Анны были острый подбородок и рыжие волосы. Когда она распускала их, её лицо напоминало белоснежное сердце в огненных струях. Она никогда не ходила в спортзал, у неё полные руки и небольшой живот, но она всегда следила за своим питанием. Ещё она лучший в мире собеседник… Может, подумал Михаил, если бы она не была такой привлекательной, сейчас было бы проще, оправданнее, что ли. Но в следующую секунду понял, что это глупость: в такой ситуации просто быть не может.

Анна достала из-за спины пакет из Tommy Hilfiger.

– Рубашка? – не заглядывая, спросил он.

– Мне не нравятся их рубашки. – Какой же мягкий и спокойный у неё голос, подумал Михаил, за пятнадцать лет она никогда не срывалась на крик.

Внутри пакета оказался голубой джемпер.

– Примерь.

Он покорно надел джемпер поверх майки. Анна подвела его под лампу, дернула за плечевые швы, за рукава, пригладила на животе и отошла к стене посмотреть со стороны. Михаил без выражения следил за её сосредоточенным лицом, чувствуя вину за ту боль, которая на нём сегодня отразится.

– Ну как? – спросила она его.

Он не сразу понял, о чём она.

– Оставляем?

– Да. Спасибо.

Помешкав, он подошёл и в благодарность неловко поцеловал её в щеку.

– Мне тоже нравится.

Она пошла мыть руки после улицы.

– Твоя штанга опять в коридоре валяется.

Подождать, пока переоденется, или не дать ей окончательно почувствовать себя дома? Он провёл рукой по бритому затылку, не зная, как будет лучше.

– Дети у мамы, – громко сказал он, стоя по центру кухни.

– Знаю, – сквозь шум льющейся воды донеслось из ванной. В её голосе слышалась усмешка: будто она может не знать, где её дети.

– Мама хочет твою тумбу? – крикнул он ей.

– Она покинет мой дом только вместе со мной, – выключив воду, ответила она.

Стало тихо. Слышно было только шорох полотенца. Сглотнув, он сказал чуть дрогнувшим голосом:

– Нам нужно поговорить.

Повисла неприятная тишина. Он уже жалел, что начал этот разговор.

Анна вышла из ванной, не глядя, щёлкнула выключателем и вернулась на кухню к мужу.

– Что случилось?

– Давай сядем.

Он сел на табуретку спиной к окну, она – напротив него. Её взгляд бегал по его лицу, пытаясь найти подсказку, о чём предстоял разговор.

Михаил положил руки на стол. Они казались невесомыми. Он глубоко вздохнул и сказал:

– Анн… – Он всё же запнулся, опять вздохнул и на выдохе выговорил: – Мне нужна другая.

Она застыла. Даже дышать перестала. Глаза больше не дрожали. Она не могла понять смысл его слов, но с каждым бесконечным мгновением, к огромному её сожалению, разъедающая уверенность проникала в сознание.

– У тебя кто-то есть?

– Нет.

Ответ её удивил.

Он накрыл её ладонь на столе. Она поморщилась, словно ей было неприятно его прикосновение, но руку не отобрала.

– Ты нужна мне сейчас, как никогда.

– Я ничего не понимаю, – выпалила она, и её тело затряслось. Она затараторила: – Ты сказал мне самые ужасные слова в мире, и при этом ведёшь себя так, будто у них есть другой смысл. Объясни наконец, что происходит! Тебе нужна другая женщина? Или ты хочешь, чтобы я стала другой?

Чуть помолчав, он сказал:

– Первое. – Он дал ей время переварить ответ, а затем продолжил: – Это не твоя вина, Анн. Ты прекрасная жена и прекрасная мать. Но я ничего не могу с собой поделать. Я… Мне… В общем, я хочу другую… Физически, – как есть выговорил он.

Анна поняла, что именно ему нужно, за несколько секунд до того, как он это произнёс.

– Я не прощу тебе измену, – тихо и твёрдо сказала она.

– Сначала выслушай.

– Зачем?

– Затем, что наш брак распадается.

– Распадается? – Для неё это была новость. – Всё равно, это не даёт тебе права… пойти налево.

– Анн.

– Нет, – не принимающим никаких возражений тоном отрезала она. Даже сейчас её голос оставался мягок. – Нет.

– Значит, нужно начать разговор о разводе, – холодно ответил он на её категоричность.

Она посмотрела на него так, словно он дал ей пощёчину. Анна прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать подступивший плач. Мышцы вокруг её глаз напряглись и исказились в попытке сдержать быстро подступившие слёзы. Анна побежала в ванную, со скатывающимися по фалангам бусинками.