Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017)

Донёсся шум быстро текущей из крана воды. Михаил встал и, обходя разбитые на полу капли, прошёл к двери в коридоре.

– Анн? – Он дёрнул ручку. Та не поддавалась. – Открой, Анн. Извини. Я вспылил. Я не собираюсь разводиться с тобой. Я люблю тебя. Между тобой и кем угодно я выберу тебя и наших детей. Я сказал сгоряча – больше этого не повторится. Анн?

Анна выключила воду. Он посчитал это за ответ и вернулся на кухню, где разблокировал телефон, на котором всё ещё была открыта общая фотография с подчинёнными. Сам он расположился по центру. Справа от него, почти вплотную, стояла юная девушка. Снимок был сделан месяцев пять назад, но он до сих пор помнил, как приятно пахли её волосы в тот день.

Анна вышла с красным лицом, но не подавленная, а, наоборот, даже чуть взбодрившаяся. Она ногой вытерла слезы на полу, быстро, словно избавляясь от улик. Затем вернулась на место напротив Михаила, запустила пальцы в огненные струи и с минуту просидела так.

– Тебе нужна другая женщина? – спокойным голосом, явно готовая вести диалог, наконец, спросила она.

– Да.

– Я тебя не удовлетворяю?

Он накрыл глаза ладонью и начал массировал виски.

– Недостаточно, – подобрал слово он.

– Я не понимаю. В последний год у нас, кажется, всё стало лучше… в плане секса. Разве нет?

Он покачал головой.

– Ну как нет! – снова начиная срываться, возразила она.

– Я пытался получить то, чего не мог.

Прямой ответ помог ей взять себя в руки.

– Что со мной не так? – спокойнее спросила она.

– Ничего с тобой не так.

– Тогда почему тебе нужна другая?

– Потому что она другая. Она по-другому пахнет, по-другому выглядит, по-другому смотрит, двигается, дышит, говорит, думает, и, что бы ты ни сделала, Анн, – другим человеком ты не станешь.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Знаю.

– Представь, если бы я сказала тебе подобное. Чтобы ты почувствовал?

– Я бы умер, – без пафоса ответил он.

– После твоей измены у меня будет полное моральное право поступить с тобой так же.

– Нет, – возразил он. – Тебе не нужен другой мужчина. Если ты переспишь с кем-то из мести – это погубит наш брак, а я пытаюсь спасти его. Если бы ты испытывала ту же потребность (по-другому я это не никак не могу назвать), что и я, – я хотя бы попытался переступить через себя, Анн. Хотя бы попытался понять тебя.

В её глазах проступило отвращение. За пятнадцать лет она ни разу не смотрела на него так.

– Ты просишь у меня разрешения?

– Я не выбирал, что мне чувствовать. Если бы я только мог – но это во мне помимо моей воли. Я прошу у тебя помощи. Ты моя жена. Я люблю тебя. Мне жаль, что нашей семье приходится через это проходить, но раз так вышло, давай пройдём вместе, попытавшись сохранить как можно больше того хорошего, что у нас есть.

Она отвернулась и посмотрела на холодильник. Её взгляд упал на фотографию детей и магнитики из разных стран.

– Почему ты не сделал это втайне, как это все делают. – Она не спрашивала. – Потому что не смог бы с этим жить? Так ведь? А позволить мне жить со знанием того, что ты собираешься сделать, ты можешь.

– Я не сделал этого втайне, потому что не хочу тебя обманывать. Ложь – она развращает. Винá разъедает. Они скорее разрушат нашу любовь, чем правда.

– Тебе нужен психолог.

– Он мне не нужен. Скорее он нужен тебе, – без какай-либо резкости ответил Михаил.

Анна заподозрила мужа в садизме.

– Нет ничего ненормального в том, что мужик хочет другую женщину, – пояснил он свой ответ. – Иначе все бы мужики были бы ненормальными.

– Все мужики не изменяют жёнам.

– Не все мужики верны им. Некоторые при этом искренне любят свою семью. И почти все из них скрывают свои измены, из-за чего страдают, а когда правда вскрывается, ещё и разводятся. То, о чём я тебя прошу, это вопрос брака, Анн: либо приемлемо, либо нет.

От удивления у неё сам собой открылся рот. Для неё их разговор был катастрофой. Для него – очередным этапом. Оказывается, последние несколько месяцев они жили в двух разных мирах, и она даже не догадывалась об этом, даже не чувствовала.

– И таблетки не буду, – заранее предупредил её он.

– Что? – Ей показалось, что она потеряла нить разговора.

– Есть препараты, подавляющие желание, – пояснил он, – я не буду их принимать.

– Почему?! – наполняясь энергией и надеждой, спросила она. На его месте она приняла бы любые препараты, не задумываясь.

Он тяжело вздохнул, и её энтузиазм быстро начал гаснуть.

– Потому что не хочу.

– Ты же сам говорил, что если бы мог выбирать…

– Во-первых: это уже буду не я. Не Михаил. Не твой муж. Тебе нужен я или похожий на меня человек, который будет играть роль счастливого отца семейства?

– О господи, – она спрятала лицо в ладонях.

– А во-вторых: я не собираюсь становиться импотентом только для того, чтобы сохранить «священные» узы брака. Как будто секс – это такая, знаешь, – он размахивал руками, – такая незначительная часть жизни, разменная карта, которой всегда можно пожертвовать.

– Некоторые жертвуют, – убрала она ладони с лица.

– У некоторых не было выбора.

– Для некоторых в семейной жизни есть другие более важные вещи, помимо секса.

– Для некоторых.