Литературная Газета, 6626 (№ 51-52/2017)

– Так и скажем, – повторил Даритай, – мол, в своём айле делай, что хочешь, а это дело всего рода касается, и мы не позволим.

– Поедем! – с готовностью кричал Бури Бухэ. – Я первый скажу. Хватит ему беситься, пора и за ум браться.

Лишь Унгур сидел, не проронив ни слова, искоса поглядывая на других, да Алтан, не слушая никого, всё думал о чём-то про себя. Наконец, придя к какому-то решению, он поднял руку, требуя тишины.

– Это ясно, что принимать в свой род вражеского отпрыска, да ещё от таких чертей, как меркиты, – это то же самое, что преступление. Но мы не будем ему препятствовать, пусть он это делает.

– Как это – пусть делает? Что ты говоришь? – удивился Бури Бухэ. – Да что это такое, ещё меркитского отродья среди нас не хватало...

Даритай и остальные выжидающе смотрели на Алтана.

– Я же не спорю с тобой, я тоже говорю, что это нехорошо, – тот с тонкой улыбкой смотрел на него. – Я тоже считаю, что это худшее, до чего можно дожить. Но мы не будем мешать ему, потому что этим он только себе делает плохо, а не нам. На него это пятно и ляжет. Сача Беки правильно сказал: это позор на всё племя. Так и есть, теперь к такому человеку не будет доверия у соплеменников, с таким никто не захочет знаться, а это нам на руку. Он сам себя ослабляет, себе же роет яму. Понимаете? При этом Джамуха усиливается, и мы будем при нём. Так что пусть Тэмуджин усыновляет того меркитского отпрыска. И мы, пожалуй, поедем к нему, раз он нас приглашает. Поехать надо, чтобы не разозлить его лишний раз, не настроить против себя. Кто знает, как в будущем жизнь повернётся, может быть, он ещё будет нам нужен, потому и не нужно ссориться с ним. Поедем, зато не дадим ему повода сказать, что мы в чём-то были против него. Посидим, посмотрим на всё и вернёмся, от этого с нас не убудет. Пусть он делает своё, а у нас будет ещё одна стрела против него – потом мы всегда сможем указать людям на этот его изъян... Но сейчас мы не будем препятствовать ему: пусть себе роет яму, а мы даже поможем ему. Ну, что, верно я говорю?

Даритай, уже при последних словах смотревший на него с улыбкой, хлопнул его по плечу.

– Очень хорошо ты придумал! Я ведь всегда говорю: ты настоящий мудрец. Так и сделаем, пусть он роет себе яму. Так даже лучше.

– Да делайте вы, как хотите! – махнул рукой Бури Бухэ. – Не понимаю ничего я в ваших хитростях. И я не поеду к нему... Архи у меня своего хватает, а у такого человека я пировать не буду.

– Я тоже не поеду, – сказал Сача Беки. – Я и видеть его не хочу.

– Правильно говоришь, Сача, да ты весь в меня пошёл! – вскрикнул Бури Бухэ, обрадованно глядя на него. – Пусть хитрят да договариваются другие, а мы с тобой не такие, верно? Мы можем только прямо говорить!..

Даритай испуганно оглянулся на них:

– Как это вы не поедете? Ехать, так всем!

Алтан, поразмыслив про себя, положил руку ему на плечо.

– Пусть не едут, может быть, это и хорошо. Пусть люди увидят, что мы не одобряем, а поехали только из приличия.

Даритай, оглядываясь то на Бури Бухэ, то вновь поворачиваясь к Алтану, раздумывая, под конец сказал:

– Да и я, пожалуй, не поеду... нет... а ну, уж, ладно, тоже съезжу. Зато потом он не сможет ни в чём нас обвинить.

Алтан насмешливо посмотрел на него:

– Вот и хорошо. А то я подумал было, что мне с одним Унгуром придётся ехать.

1 Ада – у монголов-язычников тип злого духа, часто нападает на младенцев.

2 Джучи, дзучи (монг.) – кусачий. Джучи – отец хана Батыя, основателя Золотой Орды.

Спасительное двуязычие

Спасительное двуязычие

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Литературный портрет республики

На открытии муниципального районного центра бурятского языка и культуры «Алтан Соёмбо»

Теги: Бурятия , литература , культура

Основные тенденции развития бурятской словесности

Особенности национального логоса, усвоение параметров своей культурной идентичности вместе с общим отечественным литературным процессом отражены в современной бурятской литературе.

Вопрос самобытности бурятской литературы тесно связан с историческим прошлым и современным бытием нации. Писатели в лучших своих творениях становятся выразителями духовного опыта народа и его исторического пути. В современной литературе шаманские корни, крепко связанные с народными традициями, с явлениями живой и неживой природы, с обожествлением предков и культом чистоты, отражают сущность восприятия мира. Духовное богатство буддийской философии, принцип связи и единства всего Космоса лежит в основе философских раздумий современных бурятских авторов. Сегодня в современном бурятском романе необходимо выделить историческую тему с углублённым обращением к своим монгольским корням, истории всей Центральной Азии.