Литературная Газета, 6630 (№ 06/2018)

Николай Спиритский слегка поморщился, взревновав свой раскоп, но профессиональное любопытство взяло верх, и он последовал за учителем.

Пыжась от гордости, лаборант проводил их к участку, огороженному пластиковыми колышками и верёвкой. Аспирант замер, прикусив губу, едва взглянул вниз. Смирнов же, напротив, широко раскрыл глаза, всплеснул руками и полез вниз по крутым ступенькам, вырубленным в известняке.

– Это же открытие века! Ну, или, во всяком случае, десятилетия! – забормотал он, перебегая от одной вещи к другой.

Спиритский спустился следом и сразу понял, что академик прав. Раскоп могилы вождя не шёл ни в какое сравнение с этим погребением. Вождю в могилу скадерные соплеменники положили телефон, фонарик, ключи непонятно от чего и кожаный кошель, забитый кредитными обязательствами. А тут…

Посреди могильника стоял трон, на котором величественно восседала мумия женщины в богатых одеждах. Роскошная ткань давно сгнила, но осталась паутинка тончайших золотых нитей, которые были вплетены в узоры. Мумия была сделана так искусно, что сохранилось даже выражение её лица: надменное, со слегка выпяченной нижней губой. В одной руке у женщины лежала пластиковая коробочка с экраном в пять вершков. В другой – розовая сумочка.

– Очевидно, какой-то древний умнофон. – Пояснил академик, вытягивая пластиковый девайс. – Отличная сохранность, сколько ей, интересно… я имею в виду женщину, – пробормотал Спиритский, пытаясь осторожно раздвинуть края пластиковой сумки.

– На плите у входа в некрополь мы нашли даты рождения и смерти. Ей было около семидесяти пяти.

– Вы ошиблись, наверное? – не поверил Смирнов. – Взгляните на лицо, максимум тридцать.

– Нет нет… – Спиритский склонился над сумочкой и принялся выуживать из неё самые противоречивые артефакты.

Мужчины молча наблюдали, как академик выкладывает на поднос различные тюбики, коробочки, тубы. И не было им конца. Наконец Андрей Парамоныч вытащил прозрачную коробку, в которой покоилась вставная челюсть.

– Вот, пожалуйте, и доказательство! Разве тридцатипятилетняя женщина будет таскать с собой в сумке зубной протез?

Они собрались внимательно исследовать содержимое сумки, но тут подбежал ещё один лаборант и сообщил о находке нового женского некрополя. Потом ещё и ещё. Всего на раскопе было обнаружено двадцать могил представителей сильного пола и семнадцать женского.

– Очевидно, что тут мы видим перед собой типичное поселение времён матриархата, где женщина стояла на вершине социальной лестнице. – Тут же стал излагать свою теорию Николай.

Не он откопал, так хоть теорию подбить надо.

– Неужели? – сощурив глаз, улыбнулся Смирнов. – Аргументируйте, коллега.

– Мужские захоронения чрезвычайно бедны. Что мы видим в мужских могилах? Бедную комплектацию вещей, предназначенных для загробного мира, простые могилы. У женщин всё наоборот: богатые наряды, умнофоны, сумки, наполненные сакральными предметами. Ну, и конечно же главное – факт мумификации. Я полагаю, что женщины в этом обществе приравнивались к богиням. А?! Представьте себе, великие и прекрасные богини правят миром! А мужчины скромно возносят их на пьедестал. Цивилизация богинь!

– Отличная гипотеза! – воскликнул Смирнов. – Вот вы и займитесь подготовкой доклада на конфе­ренцию.

* * *

Николай в десятый раз перечитал результаты экспертизы препаратов, найденных в сумочках женщин, и тяжело вздохнул.

Чуда не случилось. Не было никакой цивилизации женщин-богинь. Не было никаких пьедесталов, не было мудрых прорицательниц. Ничего этого не было. Был крем от морщин: «Би-би-минералы». Да-да самый обычный крем от морщин, который имел побочный эффект. Тела тех, кто им пользовался, не подвергались разложению. Вот тебе и богини…

Аспирант посмотрел на свой доклад. Выступление через час. Он физически не успеет переделать выступление.

– Первое правило робототехники – не навреди. А кому я наврежу? – решился вдруг он. Скомкав отчёт об экспертизе, аспирант выбросил его в мусорку, взял доклад и отправился на конференцию.