Литературная Газета, 6630 (№ 06/2018)

Я часто замечал, что характер животных удивительно схож с характером хозяев, хотя не знаю, чем это объяснить. Вот и сегодня из целого стада подрались именно быки тёти Написат и тёти Анисат. Только обычно ссоры между двоюродными сёстрами, в которых верх обычно одерживала тётя Написат, быстро заканчивались примирением, поединок их быков имел другой финал. Но я сам проболтался вечером, когда после трудового дня мясо было засолено в длинных деревянных корытах, а колбаса готова совместными усилиями всех женщин села и был накрыт стол. Молодёжи стол накрыли в отдельной комнате, чтобы не мешали старшим. Тамадой сам себя выбрал старший сын Хамидова Магомеда Джамалутдин. Язык у него хорошо подвешен, и хотя он был на несколько лет младше нас, уже уверенно держал стакан с бузой. По витиеватости и продолжительности тостов он дал бы фору любому грузинскому тамаде. Я же люблю короткие тосты, и мне иногда хотелось запустить стаканом во вдохновлённое лицо тамады. Но вместо этого я стал выпивать два стакана вместо одного, как будто принимал секундную передышку оратора за окончание тоста, потом, укоризненно глядя на него, наполнял свой стакан. Вот эти-то лишние стаканы развязали мне язык. Под хо­хот окружающих я рассказал всё, как было, только попросил никому другим не говорить. Двоюродный брат Магомед, который учился в мединституте, начал подшучивать надо мной, говоря, что надо было пощупать пульс быка и сделать ему искусственное дыхание «рот в рот» и что он непременно расскажет тёте Анисат, что я угробил её быка. Я не отличаюсь ангельским характером и сказал ему, что я не медик и чтобы он сам как специалист делал искусственное дыхание «рот в рот» или ещё куда, а ему я могу сделать точечный массаж кулаком в рот, если он не заткнётся, и ему никакое искусственное дыхание не поможет.

Двоюродный брат был не менее вспыльчив и бросился на меня. Хотя мы и любим друг друга, как никак братья, но с самого раннего детства расквашивали друг другу носы и зажигали фонари под глазами. Нас еле растащили и заставили помириться, что мы весьма неохотно сделали. Совсем же примирил нас тамада Джамалутдин, заявив, что бык их, и чем больше быков зарежут, тем больше мяса нам пришлют в город. И он поднял тост за быка тёти Написат, сыном которой являлся Магомед, за меня, что вовремя успел зарезать быка, и за нас всех, чтобы у нас хватило сил и здоровья совместными усилиями в весёлой компании съесть всё мясо, которое нам скоро пришлют в город. Так что благодаря этому болтуну одним поединком в ауле стало меньше. ¢

Выживший

ВыжившийИз серии «Тайная тетрадь»

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Проза Дагестана

Теги: Проза Дагестана

Магомед Бисавалиев

Писатель и публицист. Пишет на аварском и русском языках. Родился в 1973 году в ауле Салда (расположен в верховьях реки Джурмут в горах Дагестана). Окончил с отличием факультет востоковедения ДГУ. Автор книги «Записи на полях блокнота». В настоящее время – главный редактор художественно-публицистического русскоязычного журнала «Дагестан» и учредитель популярного еженедельника «Миллат» на аварском языке. Дагестанское книжное издательство готовит к изданию новую книгу М. Бисавалиева «Тайная тетрадь». Заслуженный работник культуры Республики Дагестан.

Это была поздняя осень 1946 года. Жители Джурмута через перевал спускались в Алазанскую долину, в Джаро-Белоканы, чтобы привезти оттуда пропитание на зиму, пшеницу везли, кукурузу. Поехал туда вместе с женой один тлебелав (житель Тляратинского района). В пасмурное осеннее утро он вышел с женой на базар в Белоканах, чтобы купить кукурузную муку для семьи. На базаре один джарский старик показал ему на облака, которые затянули небо, и сказал:

– Ожидается снегопад. Если тебе в горы надо, то вряд ли успеешь, никто не успеет в такую погоду…

Между Белоканами и Джурмутом Большой Кавказский хребет, где снега бывают почти до лета. К словам старика молодой человек не прислушался. Рискнул пойти в горы. Там, в горах, семья, маленькие дети, которые ждали родителей. Нельзя было не идти.

Они с женой шли пешком, каждый на спине нёс больше половины мешка кукурузной муки и разную мелочь. Когда приблизились к перевалу, уже шёл снег, усиливался ветер. Горец с женой остановились и посмотрели на оставшиеся внизу Белоканы.

– Если за три-четыре часа успеем перейти самую вершину, то по ту сторону будет легче, – сказал мужчина молодой жене.

Она плакала и умоляла:

– Вернёмся обратно. Мне всё хуже становится, я не смогу больше километра пройти, а снег и буря всё усиливаются!

На подъёме от Белокана они встретили всадника, спускавшегося с гор. Он объяснил молодому человеку, что перевал практически закрыт и они не смогут перейти.

– Тем более женщина не сможет, видно, что она совсем слабая, – сказал он.

Жена сказала, что не пойдёт дальше. Горец бросил на неё суровый взгляд и, не повысив голоса, сказал:

– Ты хочешь вместе с падарав (азербайджанцем) вернуться?