Литературная Газета, 6631 (№ 07/2018)

Начну издалека. Когда-то давно литературный критик Белинский учил литературу и литераторов погружаться в жизнь общества, как бы этот водоём ни смердел. Он был настолько убедителен, что возникло целое движение погруженцев, которые, по сути, и стали русской литературой. И все были счастливы. Примерно лет сто. Из-за идеологического единения, пусть и не всегда добровольного, и геополитического хаоса в головах очередные водолазы жизни общества уже не тонули в окружающей действительности, среда отказывалась их принимать, а весь ум, честь и совесть эпохи мерзко плавали на поверхности. К чему весь этот экскурс?

Роман «Выльторъяс» – это как бы классический образец погружения в ту самую среду, со всей её токсичной липкостью и отвратительной реальностью. То есть очередная история о том, какие все вокруг сволочи, какая концентрированная нелюбовь в атмосфере и насколько во всей этой жиже нельзя жить. В общем, хорошо знакомая читателям развесёлая чернуха. Единственное отступление от традиций – отсутствие главного героя, на примере которого демонстрируется погружение в жизнь.

Как обычно происходит? Берут несчастного идеального гражданина и отправляют его в какую-то лужу низменных страстей. Учитель попадает в тюрьму, бывший милиционер вляпывается в село, искусствовед приезжает на прииск в далёкой Сибири, наконец, москвич «окунается с головой» в Рязань. В романе «Выльторъяс» издеваться над интеллигентами не стали, а предпочли бросить в провинциальные ужасы самого читателя. Действие постоянно перетекает из одного мутного человеческого омута в другой, а участники передают друг другу уголовные извращения и моральное разложение, как эстафетную палочку. И вот в результате этого жестокого по отношению к зрителям поступка получился парадокс, из-за которого происходящее стало погружением «как бы».

В нынешнюю эпоху, когда лозунг «Гики всех стран, соединяйтесь!» давно стал реальностью, а миром правят хипстеры и безудержный хайп, на первое место вышел даже не авторский замысел или приверженность литературным стандартам, а восприятие самой публики. Яркий пример: поделки про героев комиксов сейчас вполне проходят в качестве кинематографа, и никого это уже не удивляет. Так и тут.

Вся сумрачность «Выльторъяса», вся нагнетаемая суровость событий и провинциальные бездны из-за этой сюжетной размытости превращают повествование в сказочное. Нечто вроде бесконечных пионерских страшилок про чёрную руку. Это в общем-то неплохо. Чистый реализм давно умер. Даже погружаясь в озеро быта, искусство ныне обязательно воспроизводит ещё постмодернистские пузырьки или контркультурные сами понимаете что. Но насколько такое соединение двух разнолитературных начал даст необходимых читательский отклик – вопрос интересный.

Мне почему-то кажется, что с последним возникнут проблемы. Поклонники страпон-реализма могут обидеться, что, несмотря на глубину проникновения в проблему, вот такого сказочного восприятия могут не понять. А всем пелевинофилам будет не хватать количества пузырьков. С другой стороны, может, это гиперреализм? Я где-то встречал этот термин.

Максим Усачёв

Прощай, поэт!

Прощай, поэт!

Литература / Литература / Литутраты

Фото: Илья Питалев / РИА Новости

Теги: Анна Саед-Шах , эпитафия

11 февраля от внезапной остановки сердца скончалась Анна Саед-Шах. Поэт, прозаик, сценарист, журналист.

Эта новость облетела социальные сети, появилось много сердечных откликов, её знали, любили, читали. Для многих это известие сконцентрировалось в трагическую фразу: «Такого не может быть!» И это понятно, ибо её известность была несомненна, песни на её стихи писали настоящие композиторы: Давид Тухманов, Игорь Тальков, Альберт Артюнов, Игорь Дорохов, а исполняли в разное время Николай Караченцов, Иосиф Кобзон, Валерий Леонтьев, Александр Буйнов и многие другие. Песня «В доме моём» стала настоящим хитом в исполнении Софии Ротару.

Главным в её жизни была поэзия. Она окончила филфак МОПИ им. Н.К. Крупской.

Печаталась с 1985 года со стихами и прозой в журналах «Юность», «Новый мир», «Огонёк», «Континент», «Русская виза» (повесть «Смерть пионерки» о жизни в Непале). Были и книги. Последняя вышла в 2013 году в издательстве «Время». Вспоминает Анна Гедымин: «Я очень люблю стихи Ани, они абсолютно на неё похожи. Стихи о неунывающей и любящей, сильной и слабой женщине в нашем неуютном мире. Так точно и как будто легко писать о совсем непростой, а нередко и трагической жизни может лишь незаурядный поэт. Таким поэтом Анна и была. Хотя относилась к себе с изрядной долей иронии. Недаром свою главную поэтическую книгу она назвала «Современная тётка». Это она о себе. И обо всех нас, своих читательницах».

В одном из своих стихотворений она написала: «Я теряю листочки, теряю слова, муж не выкормлен, не выгулян пудель. У растяпы-поэта должна быть вдова, а у меня – не будет».

Прощай, поэт!

Евгений Чигрин