Бал – в столичных дворцах, губернских залах или частных усадьбах – всегда был местом встречи героев русской литературы, в жизни которых могли поместиться любовь и счастье. Но почти всем им жестоко не везло ни в любви, ни в счастье. Кинематограф, как правило, беспощадно усугублял это невезение. Несбывшееся счастье, как и безответная любовь, стали постоянной рифмой бальных историй, не говоря уже о таких экстремальных случаях, как «Бал гувернанток» в «Бесах» или «Бал у Сатаны» в «Мастере и Маргарите». Кинематограф, за редким исключением, ожесточает историю примерно так же, как опера ужесточает прозаический текст. Так, в повести А. С. Пушкина «Пиковая дама» судьба воспитанницы Лизаветы Ивановны складывается благополучно – после смерти старой графини она выходит замуж за «очень любезного молодого человека; он где-то служит и имеет порядочное состояние: он сын бывшего управителя у старой графини. У Лизаветы Ивановны воспитывается бедная родственница»[701]
.А в одноименной опере по либретто М. И. Чайковского Лизавета Ивановна, обманутая Германном, бросается в реку и топится, а сам Германн не сходит с ума, а, находясь все же в здравом уме и сильном огорчении, закалывается кинжалом. Для оперного спектакля и для фильма-оперы одной смерти оказалось мало – понадобилось еще и два самоубийства. Иначе – что же это за несчастная любовь и пагубная страсть без суицида?
Так и кинематограф. Он ожидаемо сгущает краски, увеличивает смертность, визиализирует жестокость, проливает реки крови. Он не оставляет шанса на выживание страдающим персонажам, он – за казнь, даже там, где можно было бы обойтись банальной дракой. Так, в экранизациях «Бесов» «кадриль литературы» на бале гувернанток обычно много уродливее, чем даже она описана в романе. Ожившие мертвецы на бале у Сатаны во фраках, со страшными набеленными лицами, обнаженные дамы с оскаленными ртами, испуганная несчастная Маргарита, опутанная железными цепями на голом теле, из рук и ног которой капает кровь, а кот Бегемот подтирает кровяные следы тряпкой; барон Майгель, шпион-наушник, которого расстреливают в упор и выпускают кровь прямо в чашу, в мгновение ока превращенную из отрезанной головы Берлиоза; рассыпающиеся в прах стены и фигуры – зрелище сериала в постановке Владимира Бортко не слабое.
А в экранизации «Мастера и Маргариты» Юрия Кары (1994)[702]
вместе с ожившими скелетами – негодяями и убийцами былых времен – на бал Сатаны являются Ленин, Сталин и Гитлер в качестве специально приглашенных гостей, и вместе с остальными ожившими мертвецами по окончании бала они тоже рассыпаются в прах. В булгаковском тексте этого, разумеется, не было и быть не могло – тем более, что двое из спецгостей были во время написания романа еще живы, а впереди была Вторая мировая война.Таким образом, фильм радикально дополняет и актуализирует бальную историю, сопровождая впечатляющее зрелище с фейерверками и множеством обнаженных фигур гипнотической музыкой – «Болеро» Мориса Равеля звучит здесь точно в рифму сатанинскому празднику. Бал решительно расправляется с теми историческими персонажами, которых однозначно считает злодеями и с которыми современный мир продолжает вести амбивалентную политическую дискуссию.
«Великий бал у Сатаны» в «Мастере и Маргарите» и «Бал гувернанток» в «Бесах», как и киноверсии обоих романов, подводят итог бальных коллизий русской литературы, поскольку являются трагической развязкой этих произведений – в отличие от пушкинско-толстов-ских романов, где со встречи героев на балах все только начинается.
Вклейка
Постер фильма Н. Михалкова «Солнечный удар». 2014
Постер фильма В. Глаголевой «Две женщины». 2014
Кадр из фильма Р. Файнса «Кориолан». 2012
Кадр из фильма Л. Висконти «Белые ночи». Мария Шелл и Марчелло Мастрояни. 1957
Бенедикт Камбербетч в британском сериале «Шерлок». 2009–2017
Постер фильма Р. Айоади «Двойник». 2013
Постер фильма Ю. Кары «Гамлет. XXI век». 2010
Данила Козловский в роли Владимира Дубровского в фильма «Дубровский». 2019.
Кадр из фильма Р. Шаляпина «Бесы». 2014
Софи Марсо и Анджей Жулавски, авторы картины «Шальная любовь». 1985
Король немого кино Иван Мозжухин
Иван Мозжухин в роли отца Сергия
Кадр из фильма Я. Протазанова «Отец Сергий». 1918
Кадр из фильма Я. Протазанова «Отец Сергий». 1918