Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

51. Борисоглебский пер., 6 (с. п., мем. доска), — «Культурный центр. Дом-музей М. И. Цветаевой». Ж. — с 1913 г. в одном из флигелей этого дома поэт, прозаик и будущая мемуаристка Анастасия Ивановна Цветаева, сестра М. И. Цветаевой, и ее муж — Борис Сергеевич Трухачев. В том же году и тоже во флигеле здесь поселяются Марина Ивановна Цветаева и ее муж Сергей Яковлевич Эфрон, а в 1914 г. переезжают в квартиру № 3 основного дома, где М. И. Цветаева проживет до 1922 года, до эмиграции из страны.

Дом-музей М. И. Цветаевой

Знаете ли вы, что Марина Цветаева так и не узнала при жизни, что напротив, в доме № 9 (н. с.), жил до 1879 г. действительный статский советник Лука (Лукаш) Александрович Бернацкий, его жена Анна Кристиановна (прадед и прабабка по материнской линии М. И. Цветаевой) и их дети — сын Дмитрий и дочери Анна и Мария (Марианна — бабка сестер Цветаевых). И уж конечно поразительно, что Цветаева, не зная о «соседстве» с предками в Борисоглебском, первое стихотворение написала как раз о своей покойной польской бабушке («… Юная бабушка! Кто целовал Ваши надменные губы?..»). Не знала и о том, что Мария Лукинична Бернадская венчалась со своим мужем — дедом М. И. Цветаевой А. Д. Мейном — в церкви Николы на Курьих ножках, которая стояла в Борисоглебском и мимо которой М. И. Цветаева постоянно ходила, пока церковь не снесли.

А. С. Грин

Г. А. Шенгели

Здесь у Цветаевой одно время жили: поэт Осип Эмильевич Мандельштам (апрель 1922 г.), поэт, переводчик, стиховед Георгий Аркадьевич Шенгели и литератор, мемуарист Эмиль Львович Миндлин. А перечислить, кто бывал у нее, почти невозможно. Бывали Б. К. Зайцев, К. Д. Бальмонт, кн. С. М. Волконский, С. Я. Парнок, Т. В. Чурилин, Вяч. И. Иванов, И. Г. Эренбург, Б. Л. Пастернак, Е. Л. Ланн (Лозман), П. А. Антокольский, С. Е. Голлидэй, В. К. Звягинцева, Н. А. Плуцер-Сарно, режиссеры Ю. А. Завадский, В. М. Бебутов, драматург В. М. Волькенштейн, художники Н. Н. Вышеславцев, В. Д. Милиотти, актеры М. И. Гринева-Кузнецова, А. А. Стахович и др.

Остается добавить, что позднее, с 1922 по 1925 г., в этом доме жил поэт, переводчик, стиховед, председатель Всероссийского союза поэтов (1925–1927) — Георгий Аркадьевич Шенгели (отсюда переедет в дом напротив, в дом № 15). Наконец, с 1945 по 1991 г. здесь, в коммунальной квартире, жила врач-бальнеолог, искусствовед Надежда Ивановна Катаева-Лыткина (урожд. Лыткина), спасшая этот дом от сноса в 1979 г. и при поддержке Д. С. Лихачева создавшая, открывшая здесь музей «Дом поэта Марины Цветаевой» (1992). Она и стала его первым директором.

52. Борисоглебский пер., 15, стр. 2 (с.), — Ж. — в 1900–1910-е гг. — камер-юнкер Василий Евгеньевич Пигарёв, его жена — Екатерина Ивановна Пигарёва (урожд. Тютчева, внучка поэта) и, с 1911 г., их сын — будущий литературовед, профессор, правнук и биограф поэта Ф. И. Тютчева — Кирилл Васильевич Пигарёв.

Здесь же, но с середины 1920-х гг., располагался Литературно-художественный институт. Ж. — с 1925 по 1938 г., в служебной квартире поэт, переводчик, критик, стиховед и мемуарист, председатель Всероссийского союза поэтов (1925–1927) — Георгий Аркадьевич Шенгели. Здесь у Шенгели бывали в разные годы Волошин, Мандельштам, Ахматова, Липкин, Даниил Андреев, Мария Петровых и др. А в 1929 г. в квартире Шенгели жили некоторое время студенты Литературных курсов при институте — поэт Арсений Александрович Тарковский и Мария Ивановна Вишнякова (ставшие здесь мужем и женой). Это один из первых московских адресов молодого Тарковского и — один из последних, увы, Александра Грина. Грин остановился здесь, у Шенгели, приехав в очередной раз из Крыма.

Это были дни, когда Грина уже отказывались печатать в советских изданиях. «Дайте на темы дня», — ругались журналы. А он на «темы дня» не мог, «только на темы души», напишет потом его третья жена Нина. Мариэтта Шагинян искренне убивалась в то время: несчастье и беда Грина, говорила, в том, что он пишет не о «подлинной романтике социализма», а о романтике сказки, да еще с «капиталистическим уклоном». Да, верно, о сказке, только «уклон» ее был общечеловеческим. «Я пишу о бурях, кораблях, любви, о судьбе, тайных путях души и смысле случая», — признается Грин другу. А Нине скажет: «Маленький это капитал на нынешнюю расценку — честность, но он мой… Я человек, никогда не лизавший пяток современности… но я цену себе знаю. Знаю, что мое настоящее будет всегда звучать в сердцах людей, смотрящих в глубь себя… Всякому ли выпадает такое великое счастье — всегда быть самим собой…»