Литературное приложение «МФ» №01, февраль 2011

— Нурико, ты только посмотри! Какая красота! — радостно закричала принцесса, раскинув руки. — Доброе утро, хозяин горы! У тебя самый прекрасный сад в мире! Спасибо! Хомураби улыбнулся. Почему-то уже не получалось злиться на эту маленькую девчонку. Тут Коэми-химэ опустила взгляд и увидела в воде отражение: прямо над её плечом среди цветов кто-то, притаившись, наблюдал за ней. В испуге принцесса обернулась, но на дереве никого не оказалось.

— Кто здесь? — в испуге крикнула она, но лишь тихое шуршание цветов было ответом.

Наконец, поддавшись уговорам Нурико, она позволила отвести себя обратно во дворец. Весь день принцесса ходила тихая и всматривалась во всех гостей. Утренняя выходка осталась незамеченной, но видение из озера всё никак не хотело покидать мыслей Коэми-химэ. Она видела незнакомца считанные мгновения, но каждая чёрточка прочно врезалась в память: тонкий нос, чётко очерченные губы, изящные брови, острый подбородок. А глаза… Никогда она не встречала никого подобного. К сожалению, никто из приехавших к отцу людей даже отдалённо его не напоминал.

— Дочь, о чём ты задумалась? — строго поинтересовался за ужином хозяин дома. — Никак загадываешь очередную проказу?

— Нет, нет, отец, — Коэми-химэ скромно улыбнулась. — Просто что-то с утра нездоровится.

— Тогда отправляйся спать пораньше, так уж и быть, в этот раз не будем утомлять тебя игрой и танцами.

Некоторые гости недовольно загудели — Коэми-химэ была жемчужиной двора, и многие надеялись завоевать её руку и сердце. Не только ради самой принцессы, конечно. Породниться с такой знатной семьёй было бы честью для всякого. Она стала бы достойной женой даже для Императора. А как здесь ухаживать, если источник твоего вожделения в глубоком поклоне скрывается на женской половине? Не прокрадываться же ночью. Поймают — не сносить головы! Мало кто догадывался, какой железный характер прячется за этим прелестным личиком, а Тайджи-доно не торопился распугивать женихов историями о своей дочери. Вся прислуга молчала о выходках принцессы под страхом ужасных кар.

Насмотревшись на празднующих людей, Хомураби облетел дворец в поисках покоев, где отдыхала принцесса. Устроившись среди ветвей ближайшего к веранде дерева, он навострил уши. Нурико распекала Коэми-химэ за то, что она так рано ушла.

Неуважение к родителю и гостям, да и самой Нурико не удалось побыть среди гостей так долго, как хотелось бы, — ей пришлось отправиться помогать принцессе готовиться ко сну.

— Говорила же я, что это дурная идея, отправляться к Аоимизууми! Почему вы меня не послушались, госпожа. Примерещил ся вам кто-то, теперь будете всех изводить пуще прежнего!

Коэми-химэ лишь недовольно отмахивалась.

Пролежав долгое время без сна — вот и лунный свет перестал пробиваться в опочивальню — принцесса встала и зажгла светильник. Чтобы как-то успокоить разволновавшуюся душу, она раскатала чистый свиток в надежде излить свои чувства на бумагу, но почему-то из-под кисти ничего не выходило. Промучившись с полчаса, но так ничего и не написав, она бросила писчие инструменты и вновь отправилась спать. К облегчению, сон пришёл почти мгновенно, и не отпускал до самого утра. Всю ночь ей снилось что-то настолько волшебное и прекрасное, что проснувшись, Коэми-химэ какое-то время тихо лежала, пытаясь унять стук сердца. Но вспомнить ни одной детали сна так и не смогла.

— Госпожа, какой прекрасных стих вы сложили! — воскликнула Нурико, склонившись над столом, чтобы убрать тушь и кисти, и заметив свиток. — Никак ваш таинственный сакуровый незнакомец приходил и вдохновил вас.

В недоумении принцесса подошла к столику и с удивлением увидела изящно написанное хокку.

«Кружат лепестки
Зовя одиночество
К дому Инари»

На последней строке в туши застыло несколько лепестков сакуры из сада Аоимизууми. Как они могли сюда попасть?

Коэми-химэ провела пальцами по словам. Почерк был размашистый, казалось, буквы всё пытаются вырваться за пределы свитка и птицами разлеться на волю.

— Нурико, помнишь, здесь недалеко на горе есть старый храм?

— Да, я слышала, как местные обсуждали, что ками не очень довольно постройкой дворца. И, кстати, именно оно в своё время запретило женщинам появляться возле Аоимизууми во время ханами. Думаю, нам стоит сходить туда помолиться. Может, демонлиса простит нас и не будет путать волосы.

— Так значит, это храм Инари, — тихо сама себе прошептала Хоэми-химэ.

— Конечно же, храм Инари. Вы же сами написали, — услышала её Нурико. — Пойдёмте быстрее. Утром ваш отец и гости собираются на охоту. Как они уедут, можно будет посетить его.