Литературное Зауралье

Живя в глуши, Петропавловский внимательно следил за общественной жизнью России, верно оценивая характер событий. В перехваченном полицией письме от 5 марта 1884 г. к ссыльному А. Аверкиеву он так характеризует эпоху 80-х годов: «Вот, например, политические новости. Предполагается постепенно сгладить следы прошедшего царствования: крестьянскую реформу — искусственной поддержкой разложившегося уже дворянства, судебную — уничтожением института присяжных, учебную — переменой устава 63 года, цензурную — введением негласных репрессий. Эта главная тенденция переживаемого нами времени. Что же касается других, более мелких течений, то все они направляются в одну сторону — «ввести порядок»: экзекуция — вот самое подходящее слово для выражения сути нынешнего времени… Что еще? Ничего больше. Экзекуция, порядок — вот что»[34].

В результате «изучения» этого письма жандармами и губернатором было решено подвергать всю корреспонденцию ссыльного писателя полицейскому просмотру. В письме к Н. Долгополову 13 июля 1884 г. Петропавловский писал: «Моя корреспонденция по распоряжению губернатора отныне будет просматриваться, так что на Ишим приходится смотреть, как на могилу…»[35].

Тяжело переживал Петропавловский закрытие «Отечественных записок». Он остался совсем без средств. Семья кое-как перебивалась случайными заработками Варвары Михайловны. «Я сижу буквально без всякого дела, — писал он Н. Долгополову. — Один — не с кем словом обменяться. Литература прекратилась для меня на целых два года. Вокруг меня буквально гробовое молчание… Прибавьте ко всему этому полное истощение ресурсов денежных…»[36]. Полицейский надзор за ним усилился. За самовольную отлучку на несколько часов из города — ходили по ягоды — Петропавловского посадили на неделю под домашний арест. Жандармы указывали «на продолжающееся враждебное настроение Петропавловского по отношению к правительству». Его просьба о переезде в Томскую губернию была оставлена без последствий.

Живший в то время в Ишиме ссыльный Мачтет писал: «Он (Петропавловский — М. Я.) казался совсем изможденным, совсем больным, — до того он был худ и бледен; первая мысль при взгляде на него — была мысль о злом недуге, о последней степени чахотки. Но тогда ее еще не было, — все это было продуктом вконец почти разбитых, истерзанных нервов»[37].

Однако тяжелобольной, травимый жандармами писатель не опускал рук. Он усиленно занимался изучением быта и жизни сибирских крестьян, пользуясь материалами, которые ему присылали Долгополов, Лаврова и другие. В сентябре 1885 года была закончена серия очерков «По Ишиму и Тоболу». Многое в этих очерках представляет значительный интерес и для современного читателя. Они знакомят с природой, полезными ископаемыми, особенностями земледелия в Зауралье, с культурой и ремеслами населения.

С болью пишет Петропавловский о темноте и безграмотности сибирской деревни. «Большинство деревень имеет только одного грамотного человека — писаря»[38]. Он рисует «потрясающую до глубины души картину»: верхом скачет деревенский староста с полученной из города бумагой в поисках куда-то отлучившегося писаря. Он встревожен, не зная содержания письма. А в бумаге оказывается распоряжение заседателя: «Приказываю тебе ко дню благовещения купить и привезти мне две щуки в три четверти каждая»[39].

8 июля 1886 года срок ссылки Петропавловского окончился, и он выехал в Казань. Весной 1887 г. писатель вновь приехал на Урал и поселился в Верхнеисетском заводе, где близко сошелся с Д. Н. Маминым-Сибиряком. В октябре 1887 г. он переехал в Нижний Новгород, но и там находился под негласным надзором полиции, которая считала Петропавловского и его жену «безусловно вредными и опасными».

Петропавловский скончался в Саратове 12 мая 1892 г. Его похороны превратились в демонстрацию. По донесению саратовских жандармов, среди венков писателю-революционеру были венки «От рабочих — защитнику угнетенных», «От женщин — защитнику обездоленных».

П. Ф. ЯКУБОВИЧ

С Курганом связано несколько лет жизни Петра Филипповича Якубовича (1860—1911), видного представителя революционной поэзии 80—90 годов XIX в., беллетриста и критика.

С юношеских лет Якубович участвовал в народническом движении. В 1882 году, окончив историко-филологический факультет Петербургского университета со степенью кандидата прав, он вступил в партию «Народная воля» и стал одним из организаторов народовольческого «Союза молодежи» и автором прокламации «К русскому юношеству».

Активная деятельность Якубовича в народовольческой организации привлекла внимание полиции. В 1884 г. он был арестован, заключен в Петропавловскую крепость и по окончании следствия, тянувшегося три года, приговорен «за участие в преступной деятельности противоправительственного сообщества «Русская социально-революционная партия народной воли» к лишению всех прав состояния и смертной казни через повешение, замененной каторжными работами.

Каторгу Якубович отбывал на Каре, Акатуе и Кодинском руднике, а в апреле 1895 года был переведен на поселение в Курган.