Между Петергофом и Стрельной располагается усадьба Знаменка, принадлежавшая ранее тайному супругу Елизаветы Александру Григорьевичу Разумовскому, а позже его брату Кириллу. У Разумовского усадьбу купил сенатор и директор банка Петр Васильевич Мятлев, друг Фонвизина, Дмитриева и Карамзина. Кстати, сын сенатора Иван дружил с Пушкиным, Вяземским и Жуковским и подарил Тургеневу и нам всем стихотворение, ставшее позже романсом, «Как хороши, как свежи были розы». У Мятлева дачу купил Николай I, и в ней жили вместе со своими семьями великий князь Николай Николаевич-старший и его младший сын Петр Николаевич. Рядом находилась усадьба Михайловка, которая предназначалась для младшего сына Николая Михаила.
Вокруг императорских и великокняжеских дач вырастают дачи знати и приближенных – дачи Сен-Гали, Крона, Бенуа в районе Собственной дачи, усадьба И. И. Шувалова недалеко от Знаменки, дачи Алексея Федоровича Орлова (незаконнорожденного сына младшего из братьев Орловых и друга Николая I), «огненного князя», организатора пожарной дружины Александра Дмитриевича Львова, примы-балерины Матильды Кшесинской – в Стрельне. Здесь же снимали свои дачи многие петербуржцы.
Герой повести Жуковой «Дача на Петергофской дороге» из двух девушек – талантливой, но незнатной и небогатой, и ее подруги, обладательницы состояния и титула, – выбирает богачку. Впрочем, и та не питает иллюзий относительно их брака. «Я никогда не могла любить, – говорит она своей подруге. – Когда я рассматривала ближе людей, которые… мне нравились, я находила их такими мелочными в их притязаниях, такими пустыми в их фантастическом эгоизме, что очарование мое исчезало, как румяна на лице старой кокетки. Нет, Зоя, люди не стоят любви… Я не хочу любить. Я выйду замуж, потому что это необходимо. Видишь ли, Зоя, все мы… я не знаю, как это делается, но в свете никто не доволен положением, в которое поставила его судьба; ты бедна – ты хочешь богатства; богата – хочешь знатности, связей; и это есть – ты найдешь еще что-нибудь, что тебе необходимо надобно. Словом, кажется, что бы ни делала для нас судьба, а все будто не доделывает. Женитьба выдумана для поправления этих недоглядок судьбы. Для мужчин – это часто окончательная попытка, для женщины – всегда единственное средство. Вот теперь, например, говорят, что жених мой весь в долгу; он очень хорошо делает, что ищет женитьбы на богатой, и что ни говори его тетушка, а я знаю, что он влюблен в les beaux yeux de ma cassette[8]
, и не осуждаю его… Он введет меня в лучшее общество, а я дам ему средства поддержаться в нем. Вообще люди не много стоят; но я нахожу, что гораздо лучше их переносить в хорошем оттиске, чем в лубочном. И тому же, знаешь ли? Мне всегда хотелось быть княгинею».Не правда ли, эта юная девушка могла бы быть достойной компанией двум прославленным циниками русской литературы – Онегину и Печорину? Кстати, нам уже пришла пора познакомиться поближе с этой парочкой.
Глава 5. Город пышный, город бедный. Пушкинский Петербург
Пушкин, один из первых русских профессиональных литераторов, кормивший свою большую семью на доходы, полученные от писательского и журналистского труда, не мыслил себе жизни вне Петербурга. В одном из своих неоконченных романов он пишет: «Петербург прихожая, Москва девичья, деревня же наш кабинет. Порядочный человек по необходимости проходит через переднюю и редко заглядывает в девичью, а сидит у себя в своем кабинете». Но, несмотря на это признание, в деревню, которую Пушкин, конечно же, очень любил, он попадал редко и оставался там надолго разве что по принуждению: ссылка в Михайловском, холерные карантины в Болдине. В Москве жили его родители, о которых он, как старший сын, считал себя обязанным заботиться, жили его друзья, жила до свадьбы Наталья Николаевна со своей семьей. И все-таки бо́льшую часть жизни Пушкин проводил в столице, кочуя с одной съемной квартиры на другую.
За четверть века жизни в городе он сменил немало адресов – от Царскосельского Лицея до дома княгини С. Г. Волконской на Мойке. Своего дома или даже квартиры в Петербурге у него никогда не было.
Все мы с детства знаем строки из «Медного всадника»:
Это – парадный портрет Петербурга, город с открытки. Но вот более личное послание: