Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

Реальные, а не книжные наводнения были нешуточным испытанием для Петербурга. Вот как описывала одно из самых разрушительных бедствий, случившееся 7 ноября 1824 года. Александра Осиповна Смирнова-Россет, бывшая в то время ученицей Екатерининского института благородных девиц: «Ночью поднялся сильный ветер и продолжался 12 часов. Утром мы по обыкновению были в 9 часов в классе. Швейцар вышел и объявил, что дрожки не пришли и учители не будут, потому что на всех улицах вода выступает. Через несколько минут вошла мадам Кремпина, очень озабоченная, и сказала: „Prenez vos cahiers et allez au dortoir»[16]. Наши солдаты жили в подвалах, и их начало заливать. Они перешли со своим добром и семействами в классы, где оставались три дня. А мы блаженствовали в дортуарах. Все обложили окна и смотрели, как прибывает вода; наша смирная Фонтанка была свинцового цвета и стремилась к Неве с необыкновенной быстротой, скоро исчезли берега. По воде неслись лошади, коровы, даже дрожки, кареты, кучера стояли с поднятыми руками, пронеслась будка с будошником.

Наводнение в Петербурге в 1824 г. На Дворцовой площади. С рисунка того времени

Дело становилось серьезным, наконец кто-то закричал: „Ну, mesdames, что если вода дойдет до нашего среднего этажа!“ – „Что вы, что вы говорите, неужели вы думаете, что императрица не найдет способа нас вывезти!“ При Петре Великом было большое наводнение, и он дал приказ, чтобы все имели большие лодки или баржи. Император приказал, чтобы ему подали лодку, но адмирал Карцов не знал или забыл это приказание; наконец из Адмиралтейства привезли лодку, и государь со свитой отправился в ней, чтоб успокоить взволнованное народонаселение. Полкам велено было выступать за город к Трем рукам, за исключением тех, которые стояли за Литейной. По церквам сделались службы, молебны, и в 12 часов пополудни ветер начал утихать. Неизвестно, сколько людей погибло, но с той поры, благодаря Бога, еще не было подобного наводнения. Многие здания были повреждены, оказались трещины во многих домах, все хлебные магазины были залиты, и мы долго ели затхлый ржаной хлеб, пока из Москвы не подвезли свежий, который прорастал и дал ростки. Императрица, всегда готовая подать помощь, поместила в наш институт 20 девочек, поместила других в разные заведения; их называли наводниками… Почти все были дети бедных чиновников и мещан с Выборгской стороны и с Петербургской стороны».

Дом князя Лобанова-Ростовского

Здание Екатерининского института, где пережидала наводнение Смирнова-Россет, сохранилось до наших дней, его современный адрес – наб. р. Фонтанки, 36.

Пушкин в то время находился в ссылке в Михайловском, но, разумеется, слышал рассказы о наводнении от Александры Осиповны и других своих друзей. И в его стихах Нева становится живым существом, то страдающим, то гневным:

Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постеле беспокойной…

Ужасный день!

Нева всю ночь
Рвалася к морю против бури,
Не одолев их буйной дури…
И спорить стало ей невмочь…
Поутру над ее брегами
Теснился кучами народ,
Любуясь брызгами, горами
И пеной разъяренных вод.
Но силой ветров от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова,
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Всё побежало, всё вокруг
Вдруг опустело – воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь как тритон,
По пояс в воду погружен.
Осада! приступ! злые волны,
Как воры, лезут в окна. Челны
С разбега стекла бьют кормой.
Лотки под мокрой пеленой,
Обломки хижин, бревны, кровли,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Народ
Зрит Божий гнев и казни ждет.

И потомок Петра Николай I в отчаянии произносит: «С Божией стихией Царям не совладеть».