Литературные первопроходцы Дальнего Востока

Ветеран чукотской геологии Яков Севастьянович Ларионов вспоминал: «Такой комплекс методов… по всей Чукотке применялся впервые… В процессе работы проявилась связь нескольких сторон натуры Куваева. Первая – его энергия, настойчивость… Не менее важным оказалось его умение действовать оперативно. Когда не появился… вертолёт, он ведь мог сидеть и ждать его… но Куваев решился на пеший переход… Предельно тяжёлый переход в верховья на минимальном рационе питания». Воспоминания ещё одного ветерана, Льва Константиновича Хрузова: «Олег Михайлович чуть ли не чудом вывернулся с транспортом, но работы не сорвал. Конечно, потом винил начальство, в отчёте так прямо и написал, что партии требовалась значительно большая помощь… Обвинения адресовались непосредственно начальству, и здесь проявилась ещё одна черта характера Куваева: прямота, смелость в словах и на деле. Надо бы знать очень властный, а временами и жёсткий характер… Чемоданова».

Николай Ильич Чемоданов – прототип Чинкова-«Будды» из «Территории».

Уже в Певеке Олег Куваев писал и публиковался – сначала в районных изданиях, потом в областных: «Чаунская правда», «Магаданская правда»… Нащупывал свой путь: «Книга, повесть, самый мелкий рассказ должны стать соединением науки и искусства. Пржевальский плюс Бунин и Куприн, что может быть лучше. Я думаю, что это единственное для меня направление». Или: «Писать надо так, чтобы мальчишки сбегáли на Иссык-Куль, на Чукотку». Ещё: «…Надо не только писать о том, как жить, но и жить так же». Ещё: «Важно научиться писать хорошо, так хорошо, чтобы в любом обывателе разбудить дремлющую в нём душу кочевника».

Город и окрестности

Карьера Олега Куваева развивалась по двум направлениям сразу. В 1960 году он стал членом Союза журналистов СССР и переехал в Магадан (Город в «Территории»). Здесь в 1960–1961 годах он работал старшим специалистом по гравиметрии в аппарате Северо-Восточного геологического управления (СВГУ). Тематика работ была секретной: данные гравиметрических исследований использовались при расчётах траекторий полёта межконтинентальных ракет, которые должны были в случае войны поразить США. Дело в том, что сила тяготения в каждой точке Земли неодинакова из-за разной плотности горных пород. Гранитный массив притянет ракету сильнее, чем рыхлая почва, что чревато недолётом. Гравиметрия была важна не только для «чистой» науки и поисков руд, но и для обороноспособности страны.

Должность была ответственной и перспективной, но Олег Куваев предпочитал «дикие» полевые работы. Здесь же пришлось в большей степени быть администратором. Он начал разочаровываться в геологии: карабины, медведи и упряжки вытеснялись кабинетной работой и «конвейером». К тому же СВГУ было организацией весьма строгой. В ближней ко входу комнате сидели кадровики (дверь к ним была постоянно открыта) и отмечали время прихода на работу. Борис Седов, тогда тоже работавший в СВГУ, вспоминает, как главный инженер геофизического отдела Виноградов – «огромный старый дальстроевец, в своё время работавший с зэками», – с руганью набросился на Куваева за прогул. Тот выслушал, взял письмо из министерства, написал ответ, а потом так же спокойно сказал: если срочной работы больше нет, я пошёл, и завтра тоже не ждите…

В 1960-м в магаданском альманахе «На Севере Дальнем» вышла первая повесть Олега Куваева «В то обычное лето» (после позднейшей переработки – «Зажгите костры в океане»). Герои произведения – геологи. В первой редакции повести они ищут киноварь – «красные, как незапёкшаяся кровь, хрупкие и мягкие камушки, из которых добывается ртуть». Во второй – металл мидий, содержащийся в фиолетовом минерале миридолите. И мидий, и миридолит Куваев придумал; возможно, так он зашифровал литийсодержащую слюду лепидолит, имеющую нежно-фиолетовый оттенок.

Магаданское литературное и партийное начальство относилось к молодому писателю настороженно. Не раз его рассказы громили на редколлегиях газет «Магаданская правда» и «На Севере Дальнем». Олег Куваев, по его же словам, «затосковал», уволился из СВГУ и поехал в Москву. Пошёл в журнал «Вокруг света» с рассказами, отклонёнными в Магадане. Их сразу приняли. Уже в начале 1962 года «Вокруг света» напечатал рассказ «Берег принцессы Люськи», который через несколько лет экранизируют. Но Куваев не был уверен, что сможет жить одной литературой, и решил «кинуть ещё пару лет под ноги науке». В Магадане в 1960 году появился Северо-Восточный комплексный научно-исследовательский институт (СВКНИИ) Сибирского отделения АН СССР, Куваева туда уже приглашали. Он телеграфировал директору СВКНИИ Николаю Шило[418]: «Прошу дать предварительное решение вопроса о возможности зачисления меня в число сотрудников руководимого Вами института… Желательным профилем работы является гравиметрия».