Литературные первопроходцы Дальнего Востока

Из-за ареста он опоздал на пароход до Чемульпо[299]. 8 февраля сел на другой пароход – до Пусана. Оттуда отправился в Мокпхо, где нанял джонку и, отморозив лицо и руки, вдоль берега Кореи добрался до Кунсана. Сменил лодку и наконец, чуть не потонув, прибыл в Чемульпо на западном побережье Корейского полуострова. Встретивший его здесь корреспондент журнала «Кольерс» («Collier’s») Роберт Данн вспоминал: Джек храбр, как его герои, не знает страха и готов рисковать; сначала Данн даже не узнал Джека – тот был «развалиной», уши, руки и ноги были отморожены.

9 февраля по новому стилю, когда японцы атаковали Порт-Артур, а «Варяг» принял бой у Чемульпо, Джек был ещё в пути. «Варяг» он увидит уже затопленным. Виль Быков: «Нос военного корабля торчит над поверхностью воды. Видна труба, оснастка палубы. Кадры сняты с разных ракурсов. Ещё снасти каких-то потопленных судов попали в объектив. Вдали, у горизонта, дымятся верхушки мачт крупного судна. И подпись под фотографией его рукой – “Варяг”… Джек и сопровождавший его фотограф Данн две недели спустя снимали арену смертельной битвы… Железный нос, труба и обрывки корабельной оснастки над спокойной гладью вод – это останки потопленной командой канонерки “Кореец”… Эти сжавшие болью сердце снимки потопленных российских судов сделаны в феврале 1904 г. военкором американской газеты “Сан-Франциско экзаминер” Джеком Лондоном в корейском порту Чемульпо».

Купив лошадь бывшего русского посла, наняв переводчика и двух слуг, Джек Лондон с японской армией проделал 200-мильный путь до Пхеньяна, куда добрался 5 марта первым из военкоров.

Фотографируя корейский быт, Джек Лондон показал себя незаурядным портретистом: рыбаки, крестьяне, изготовитель трубок, парикмахер, носильщик… А вот и армия: японская пехота, артиллерия, привал, солдаты с котелками, полевая рация, вступление армии в Пхеньян, трофейные русские пушки и полевая кухня, русские пленные в бинтах… Став первым военкором, добравшимся до боевых порядков японцев, он сделал сотни фотоснимков, оставил документы войны и мира, имеющие историческую и художественную ценность. На Западе даже пишутся работы о Лондоне как о самобытном и ярком фотохудожнике. Всего в 1900–1916 годах он сделал порядка двенадцати тысяч снимков; его фотоэтюды, выполненные во время экспедиции на яхте «Снарк» по островам Тихого океана, имеют и научное – этнографическое значение.

В начале марта Джек Лондон описал в очередном репортаже первое столкновение японцев с казаками: «Первая стычка японцев и русских на суше, первые прозвучавшие выстрелы – это Пхеньян, утро 28 февраля. Передовой отряд русских казаков, пересёкший Ялу в районе Вижу, прошел 200 миль на юг по корейской территории, чтобы встретиться с японцами и выяснить, насколько далеко на север они продвинулись…» О русских Лондон пишет со слов троих американцев, эвакуировавших женщин с приисков иностранной концессии: «Они ехали вместе с ними целый день и утверждают, что казаки – бравые солдаты, всадники, отлично управляющие своими коренастыми лошадками. О дисциплине разведчиков было рассказано следующее: один из американцев дал казаку табак и бумагу. Тот, сидя в седле, только-только начал скручивать папиросу, как прозвучала команда “В галоп!”. Табак и рисовая бумажка полетели в пыль – солдат немедленно подчинился команде». Двадцать казаков, пишет Лондон, преследовали пятерых японских всадников и отступили лишь перед шквальным огнём со стен Пхеньяна: «Казаки выполнили свою задачу – нашли японцев, однако мудро воздержались от штурма Пхеньяна… Никто не был убит или ранен, хотя огонь вёлся с близкого расстояния… Два казака слезли с лошадей – очевидно, раненых – и увели их. Так что русская кровь всё же пролилась в этой первой стычке, пусть даже это была всего лишь лошадиная кровь».

«Я несколько месяцев сопровождал японскую армию на марше, проехав сотни миль мимо рисовых полей и через горные перевалы, пока мы не вступили в Маньчжурию», – вспоминал Джек Лондон. К линии соприкосновения с противником, однако, японцы журналистов пока не пускали. Добравшись до Сунаня на севере Кореи, Лондон снова был арестован и возвращён в Сеул.