Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги

Мой друг, Владимир Маяковский,
В былые годы озорник,
Дразнить толпу любил чертовски,
Показывая ей язык.
Ходил в широкой желтой кофте,
То надевал вишневый фрак.
Казалось, звал: «Окатастрофъте,
Мещане, свой промозглый мрак!»

Затворник в Тойле

Но скоро стало ясно, что поэту, пишущему про розы и «ананасы в шампанском», делать в советской России нечего. В том же году Игорь Северянин уехал в Эстонию. Сначала для отдыха в приморской деревне Тойла, в которой поэт любил бывать еще до революции. Но разразившаяся вскоре Гражданская война сделала возвращение в его Россию невозможным, а в 1920-м Эстония провозгласила независимость. В 1921 г. Северянин женился на дочери плотника из Тойлы, поэтессе и переводчице Фелиссе Круут. За ней Северянин был как за каменной стеной, верная супруга оберегала его от всех житейских проблем, а иногда и спасала. Перед смертью Северянин признавал разрыв с Фелиссой в 1935 году трагической ошибкой.

В захолустной Тойле Северянин не только рыбачил и гулял по сосновым лесам, но и много писал. В 1919–1923 гг. у него вышло 9 новых сборников, поэт стал писать автобиографические романы в стихах («Падучая стремнина», «Роса оранжевого часа», «Колокола собора чувств»). Наиболее значительным стал изданный в Белграде сборник «Классические розы». Северянин часто выступал с чтением стихов, ездил в турне в другие страны. Его приглашали в Литву и Латвию, в Германию, в Польшу и в Чехословакию. Везде он встречал горячий прием эмигрантской публики, которая его не забыла и с ностальгией вспоминала времена «ананасов в шампанском». Однако по России поэт тосковал:

О России петь – что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам…
О России петь – что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать…
О России петь – что тоску забыть,
Что любовь дарить, что бессмертным быть.

Гроб везли на телеге…

Над Европой между тем стали сгущаться тучи новой войны и публике стало не до «поэз» Игоря-Северянина. Поэт это остро чувствовал, и его творческая активность с 1930 годов стала снижаться. «Издателей на настоящие стихи теперь нет, – жаловался он. – Нет на них и читателя. Я пишу стихи, не записывая их, и почти всегда забываю». В маленькой Эстонии русский поэт стал вести уединенную жизнь, почти ни с кем не встречаясь. Да и общаться ему там было практически не с кем. По его признанию, часто он читал новые стихи только звездам в ночном небе.

Стала жизнь совсем на смерть похожа:
Все тщета, все тусклость, все обман.
Я спускаюсь к лодке, зябко ёжась,
Чтобы кануть вместе с ней в туман…

Присоединение Эстонии к СССР поэт приветствовал. Но дальше дело не пошло – началась Великая Отечественная война и вскоре гитлеровцы оккупировали Таллин. Умер бывший кумир Петрограда в декабре 1941 г. в возрасте всего 54 лет и был похоронен на эстонском православном Александро-Невском кладбище. Похороны организовал эстонский писатель Юхан Яйк. Гроб везли на крестьянской телеге. Хоронили поэта четыре женщины: сестры Круут и сестры Запольские. Шел мокрый снег. Юхан Яйк воткнул в могильный холм простой деревянный крест, никаких роз, конечно, не было. Не было даже и поминальной трапезы. С кладбища каждый ушел своей дорогой…

Юмор в эпоху перемен

Не дай нам Бог жить в эпоху перемен. Так и юмористу плохо оказаться среди передряг революций. Но именно это произошло со знаменитым фельетонистом дореволюционной России Аркадием Аверченко. Подшивку его фельетонов собирал сам Николай II. Аверченко пришлось покинуть родину, а умер он в возрасте 45 лет в Праге.

Родился будущий «король смеха» в Севастополе в семье небогатого купца. Никакого начального образования не получил, так как ввиду плохого зрения и слабого здоровья не мог долго заниматься. В результате Аверченко стал самоучкой, самостоятельно освоив школьную программу за домашними книгами. В этом ему помогали сестры. Таким образом, Аверченко стал единственным знаменитым русским писателем, который не имел ни школьного аттестата, ни диплома о высшем образовании.