Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги

После того как разорился бизнес отца его семья оказалась в тяжелом положении. В 15 лет пришлось идти работать – служил младшим писцом в транспортной конторе Севастополя. Потом служил конторщиком в Донбассе, на Брянском руднике. В начале 1900-х годов Аверченко переезжает вместе с правлением рудника в Харьков, где 31 октября 1903 года в газете «Южный край» появляется его рассказ «Как мне пришлось застраховать жизнь». Сам же Аверченко считал своим литературным дебютом рассказ «Праведник» (1904 год).

Мастер фельетона

Успех окрылил и, совершенно забросив службу, Аверченко редактирует сатирические журналы «Штык» и «Меч», а в 1907 году эти издания стали его первой постоянной трибуной, в которых он вёл почти все разделы под многочисленными псевдонимами. Но молодого писателя увольняют из правления рудников со словами: «Вы хороший человек, но ни к чёрту не годитесь». После этого, в январе Аверченко уезжает в Петербург.

В столице он поначалу становится сотрудником второстепенных изданий, в том числе в журнале «Стрекоза». В 1908 году группа молодых сотрудников «Стрекозы» решает издавать новый журнал «Сатирикон», секретарём, а вскоре и редактором которого становится Аверченко. Вместе с ним там работали такие знаменитости, как легендарная Тэффи, Саша Чёрный, Ремизов и др. Именно в этом издании и появились его самые блестящие юмористические рассказы.

У Аверченко была своя система, как заставить человека смеяться. Вот его рекомендации по написанию анекдотов:

1. Анекдот должен быть краток.

2. Блестящ по передаче.

3. В конце неожидан.

Так в анекдоте «Портрет», например, мы видим метод юмориста в действии. «Однажды Твен и его приятель совершали загородную прогулку на велосипедах. По близорукости Твен налетел на какой-то предательский камень и покатился под откос вместе с велосипедом. Его приятель, как завзятый спортсмен, первым долгом заинтересовался состоянием велосипеда. Он крикнул сверху:

– Цела ли рама, дружище?

– Рама-то цела, – отвечал Твен из оврага… – Но зато портрет, кажется, вдребезги!».

Пора славы

Вскоре «Сатирикон» стал необычайно популярен, по мотивам рассказов Аверченко ставились пьесы во многих театрах страны. Именно в этом журнале появился в России уникальный жанр лирической сатиры – тонкие наблюдения за сущностью человека, пропитанные самоиронией. Говорили, что журнал читал даже император Николай II и старательно собирал номера вместе, чтобы их подшивать. Именно благодаря публикациям в «Сатириконе» Аверченко и стали называть «королем смеха». Однако за острую политическую направленность некоторых материалов он не раз подвергался судебному преследованию.

Почти все, кто встречал Аверченко в Петербурге в пору его славы, вспоминают «крупного, дородного мужчину… в преувеличенно модном костюме, с брильянтом в сногсшибательном галстуке» (Корней Чуковский); «прекрасно выбритого, прекрасно одетого господина, немножко полного, красивого и ленивого» (Лев Гумилевский). Он заполнял своими произведениями чуть не половину каждого номера «Сатирикона» и издавал ежегодно два-три сборника рассказов. «Я пишу только в тех случаях, когда мне весело. Мне очень часто очень весело. Значит, я часто пишу», – признавался сам писатель.

Тэффи вспоминала: «В свите Аверченко были друзья, резавшие правду-матку и бравшие взаймы деньги, были шуты, как при средневековом дворе, были и просто идиоты. И вся эта компания, как стая обезьян, говорила его тоном, с его жестами и, не переставая, острила…»

Драма революции

Но тут грянула революция и всё резко изменилось. Голод, разруха, стало совсем не весело. В июле 1918 года большевики закрыли его журнал вместе с другими оппозиционными изданиями. Начала свирепствовать ЧК. Новую власть Аверченко сравнивал с “дьявольской интернационалистской кухней, которая чадит на весь мир”. В своем сатирическом памфлете писатель восклицал: “Да черт с ним, с этим социализмом, которого никто не хочет, от которого все отворачиваются, как ребята от ложки касторового масла”.

Чтобы вернуться к себе в родной Севастополь (в Крым, занятый белыми), Аверченко пришлось пройти через многочисленные передряги, пробираясь через Россию и оккупированную немцами территорию. Он бросил все, уехал с одним чемоданом, взял фрак, туфли, словно отправляясь на гастроли. В “Приятельском письме Ленину” он описывает это как бегство. “Вы приехали за мной, чтобы отвезти меня на Гороховую 2, а я уже сел в поезд и был таков”.