Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги

После демобилизации Гумилев был восстановлен в ЛГУ и окончил его в 1946 году. Вскоре защитил кандидатскую диссертацию, был принят научным сотрудником в Музей этнографии народов СССР. Увы, органы опять не дремали, и в ноябре 1949 года он был снова арестован. На этот раз его посадили на 10 лет. Сначала историка отправили в лагерь под Карагандой, а затем в Саяны. Приходилось в жестокий мороз без зимней одежды и обуви валить в лесу деревья, стоя по пояс в снегу. Но даже в тюрьмах и в сталинских лагерях ученый не переставал размышлять, в его голову приходили теории, которые он потом развил на свободе. «Сидя в камере, – вспоминал Гумилев, – я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что пассионарность это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения».

Почти спонтанно у него возникла мысль о мотивации человеческих поступков в истории. Почему, например, Александр Македонский шел в Индию и Среднюю Азию, хотя явно удержаться там не мог и грабить эти земли не мог, не мог доставить награбленное себе в Македонию? Гумилеву пришло в голову, что Александра Великого толкало что-то такое, что было внутри него, некий особый природный импульс. Это что-то он назвал «пассионарностью».

«Эврика» за решеткой

Как историк вспоминал потом, он выскочил из-под нар, где лежал, и завопил: «Эврика!». «Сидевшие выше этажом мои сокамерники, их было человек восемь, мрачно поглядели на меня, решив, что я сошел с ума: «Еще один! Чудик!». Такие случаи бывали нередко. Но на этот раз они ошиблись. Они не догадывались, что я минуту назад нашел ответ на загадку, которая вот уже несколько недель подряд неотступно преследовала меня». Это открытие раз и навсегда изменило всю его дальнейшую жизнь – в прямом и переносном смысле, а со временем повлияло и на развитие всей исторической науки. На этот раз досидеть до конца срока ему не пришлось – умер «самый большой друг советских ученых», и в 1956 году Гумилева реабилитировали «в связи с отсутствием состава преступления».

Исторические труды

Но даже после смерти Сталина бывшему зэку было непросто устроиться в Ленинграде. Начал работать библиотекарем в Эрмитаже. В 1961 году защитил докторскую диссертацию по истории на тему «Древние тюрки: У1-УШ в.», а в 1974 году докторскую по географии «Этногенез и биосфера земли». Но вот академиком великого ученого коллеги так и не избрали. Широкую известность за последнее время приобрели издаваемые массовыми тиражами исторические труды Льва Гумилева: «От Руси до России», «Черная легенда», «Древняя Русь и Великая степь», «Этногенез и биосфера земли» и другие.

Гумилев пытался объяснить закономерности исторического процесса при помощи выдвинутой им оригинальной пассионарной теории этногенеза. Суть ее состоит в том, что тот или другой этнос или народ поднимается или, наоборот, гибнет и исчезает в зависимости от пассионарности его представителей.

Горячий русский патриот

Гумилев считал масштабы монгольско-татарского ига сильно преувеличенными. По его мнению, для русско-монгольских отношений был характерен скорее симбиоз, а серьезные столкновения были связаны в основном с ордынскими мусульманами. Китай у него, как пишут в энциклопедиях, предстает не мирным оплотом цивилизации, борющимся с захватчиками, а хищным агрессором. То же самое он говорил и о Европе.

Гумилев был горячим русским патриотом. Он говорил: «В смысле любви, поклонения, обожания и даже обожествления России всегда был и буду патриотом». Однако не все ученые разделяют его оригинальные теории, некоторые подвергали их резкой критике.

В этой связи о Гумилеве и даже о его происхождении было запущено немало фантастических историй. Так, некие «исследователи» его биографии выдвинули гипотезу, будто он был… внебрачным сыном Николая II! При этом они ссылались на то, что его мать Анна Ахматова жила в Царском Селе рядом с царским дворцом и вполне могла иметь среди поклонников своих стихов самого императора. К тому же известно, что ее брак с Гумилевым явно не удался. В доказательство «теоретики» приводят также стихотворение Ахматовой «Сероглазый король». Мол, у Николая II тоже были серые глаза, а где король, там и царь. Ясно, что такого рода фантазии никакой серьезной критики не выдерживают.

Матъ и сын

Тяжело переживая разлуку с сыном, Анна Ахматова жестоко страдала. Ведь сначала в застенке оказался ее муж, где он погиб, а потом и единственный сын. Переживать такое любой матери очень не просто. Любопытно, что духовно мать и сын как бы вели перекличку. Так, все мы помним строки Ахматовой, которой пришлось месяцами стоять в Ленинграде в очередях у тюрьмы, из ее поэмы «Реквием»:

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.