Литературные воспоминания

[275] Товянский Андрей (1799–1878) — реакционер, мистик, развивавший идеи о мессианском призвании Польши. В начале сороковых годов, в момент наибольшего пессимизма и отчаяния, под влияние его мессианских идей подпал и великий польский поэт Адам Мицкевич (1798–1855), некоторое время считавшийся „наместником“ Товянского в Париже. В 1842 г., будучи в Париже, Анненков посещал лекции Мицкевича о славянских литературах, не свободные от влияния „товянщины“. Революционная часть польской эмиграции всегда относилась к „товянщине“ отрицательно.

[276] Анненков говорит здесь в недоброжелательном тоне о деятельности Польского демократического товарищества во главе с центральным комитетом (так называемой „Централизацией“), образовавшегося незадолго до революции 1848 г. и сыгравшего важную роль в освободительном движении того времени.

[277] Имеется в виду статья М. Бакунина „Die Reaction in Deutschland“ („Реакция в Германии“), опубликованная в начале октября 1842 г. в органе левых гегельянцев „Deutsche Jahrbdcher fur Wissenschaft und Kunst“ („Немецкие ежегодники науки и искусства“) под псевдонимом „Jules Elysard“. Бакунин обличал немецкую реакцию и говорил о повсеместном нарастании революции в Европе, в том числе и в России. В этой статье, на что и намекает Анненков, уже содержалась крылатая фраза, истолкованная впоследствии Бакуниным в анархистском духе: „Страсть к разрушению есть вместе с тем созидающая страсть“. Статья восхитила русских друзей Бакунина. Еще не зная, кто ее автор, Герцен записал в своем дневнике в январе 1843 г.: „Это громкий, открытый, торжественный возглас демократической партии, пол. ный сил, твердый обладанием симпатий в настоящем и всего мира в будущем“ (Герцен, т. II, стр. 256–257). Белинский узнал об этой статье от Боткина, гостившего у него в Петербурге, и тогда же, несмотря на длительную размолвку с Бакуниным, они отправили ему с оказией приветственные письма, „…дорога, на которую он вышел теперь, — писал Белинский о Бакунине, — должна привести его ко всяческому возрождению“ (Белинский, т. XII, стр. 114),

[278] Здесь и ниже Анненков в недоброжелательном тоне говорит об утопических освободительных планах Бакунина (о которых Анненков был хорошо осведомлен, тесно общаясь с Бакуниным в 1846–1848 гг. в Брюсселе и Париже) — разрушении Российской и Австрийской империй и создании на их основе „славной вольной славянской федерации“, которая, по его мнению, являлась „единственным исходом для России, Украины, Польши и вообще всех славянских народов“ (письмо М. Бакунина к Герцену и Огареву от 15/3 октября 1861 г., опубликованное полностью в книге „Письма М. А. Бакунина к А.И. Герцену и Н.П. Огареву“, под ред. М. П. Драгоманова, Женева, 1896, стр. 75–76).

[279] М. Бакунин произнес на банкете 29 ноября 1847 г. „свою известную речь“, в которой говорил не только о Польше, но и, главным образом, о революционном подъеме в России, переоценивая в своем увлечении силы и возможности освободительного движения того времени (см. М. А. Бакунин, Собр. соч. и писем, М. 1935, т. III, стр. 270–279).

[280] См. об этом в главе „Бакунин и польское дело“ в „Былом и думах“ Герцена.

[281] Мысленные ограничения значений произносимых слов (франц.)

[282] Лелевель Иоахим (1786–1861) — профессор-историк, общественный деятель, один из видных вождей демократического крыла в польском освободительном движении. После подавления революции 1830 г. эмигрировал из Варшавы в Париж, стал во главе Польского национального комитета, но в 1833 г. был изгнан из Франции и поселился надолго в Брюсселе, где с ним, очевидно в 1846 г., и встречался Анненков.

[283] Польский вопрос волновал уже декабристов, и вообще „в русском мире“ имел более богатую и сложную историю, чем это представлялось Анненкову, человеку, вначале скептически, а затем и прямо недоброжелательно относившемуся к польскому освободительному движению. В 1859–1863 гг. Анненков, как и подавляющее большинство либералов, был сторонником политики царизма в польском вопросе.

[284] Маркс занимается здесь тем же суетным делом, что и раньше (нем,)

[285] Письмо М. Бакунина, помеченное 28 декабря 1847 г., было адресовано не вообще „к друзьям“, а именно к „любезному Анненкову“. Оно напечатано полностью после его смерти в сб. Анненков и его друзья, стр. 620–622. Цитируя отрывок из письма, Анненков изменяет в нем отдельные слова и выражения, опускает фразу с упоминанием Сазонова, а также все обращенное к нему лично („Вот вам моя исповедь, Анненков“ и др.). Курсив принадлежит Анненкову.

[286] Имеется в виду многолетняя борьба К. Маркса с анархизмом и раскольнической деятельностью М. Бакунина в I Интернационале, закончившаяся исключением Бакунина из членов Интернационала на Гаагском конгрессе за основание Альянса и личную недобросовестность.