Литературные воспоминания

Анненков никогда не разделял революционно-демократических убеждений

Белинского и Герцена. Он всегда был далек от свойственного им пламенного

искания истины и тем более от претворения передовых идей в общественное дело.

Его интерес к идеям демократии и социализма не простирался далее

платонической любознательности.

Но даже и Анненков был серьезно увлечен идейным подъемом сороковых

годов в России, сопутствовавшим освободительному брожению среди

крепостного крестьянства. Это время стало для него порой наибольшего

вольномыслия и сочувствия освободительным идеалам в той мере, в какой эти

понятия вообще применимы к людям его духовного склада и образа мыслей.

Как и большинство либералов-западников, Анненков был сторонником

«европеизации» общественно-политических порядков в России, защиты

гражданских прав личности, просвещения и свободы слова. Он искренне осуждал

бесправие, царившее в стране, произвол царских чиновников, гнет цензуры и, судя по переписке с Белинским, сочувствовал отмене крепостного права.

Сороковые годы являются наиболее светлой полосой в истории русского

либерализма. В своем недовольстве николаевским режимом и крепостничеством, в защите гуманизма, просвещения и литературы, в своем сочувствии к

«простонародью» и терпимости к «увлечениям» и «крайностям» нарождавшейся

демократии, лучшие из либералов-западников этого времени совершенно

искренни, они далеки еще от классового своекорыстия, измен и предательств. Но

ограниченность их точки зрения, их половинчатость и политическая

бесхарактерность совершенно очевидны уже и в эту эпоху и вызывают резкую и

прямую критику со стороны Белинского.

В 1843—1845 годах Анненков живет в России. Он «свой человек» в

петербургских и московских кругах, связанных с Белинским, Герценом и

Грановским. В это время он особенно близко сходится с Белинским и казалось

бы, поддерживает его литературные и общественно-политические устремления.

Однако в идейных спорах и столкновениях, знаменовавших начало отмежевания

демократии от либерализма, Анненков, как правило, всегда оказывается на

7

стороне то Грановского, то Боткина, разделяя их идеалистические взгляды и

умеренно либеральные упования в политике.

В начале 1846 года Анненков вторично уезжает за границу, живет проездом

в Берлине, Брюсселе и устремляется в Париж. Через своих русских приятелей —

В. Боткина, Г. Толстого и М. Бакунина он знакомится с многими выдающимися

деятелями международного освободительного движения— Лелевелем, Гейне, Жорж Занд, Гервегом, Леру, Прудоном, Корбоном.

В искреннем желании быть «с веком наравне», «не отстать», «ловить

современность» Анненков жадно искал встреч с замечательными людьми своего

времени, и в этом не было с его стороны ни лицемерия, ни расчета. Эту черту в

Анненкове тонко подметил впоследствии Лев Толстой, который писал 21 октября

(1 ноября) 1857 года Боткину и Тургеневу: «Анненков весел, здоров, все так же

умен, уклончив и еще с большим жаром» чем прежде, ловит современность во

всем, боясь отстать от нее. Действительно, плохо ему будет, ежели он отстанет от

нее. Это одно, в непогрешимость чего он верует». Именно этот мотив, а не какой-

то неискренний расчет, как иногда думают, свел его с Марксом и Энгельсом.

Анненков встречался с ними в Брюсселе в конце марта — начале апреля

1846 года и тогда же присутствовал на одном из заседаний руководимого

Марксом Брюссельского корреспондентского комитета коммунистов. Это

заседание он и описал впоследствии в <3амечательном десятилетии». В

дальнейшем Анненков не раз виделся с Марксом и поддерживал с ним

оживленную переписку вплоть до революции 1848 года.

Обширный круг знакомых в среде международной революционной

эмиграции, активное участие Анненкова в тех спорах и дискуссиях, которые

волнуют в это время русско-парижскую колонию во главе с Бакуниным и

Сазоновым, а затем Герценом, дошедшая до нас переписка Анненкова с К.

Марксом и М. Бакуниным, наконец его «Парижские письма», проникнутые

пытливым интересом к кипучей идейной жизни предреволюционного Парижа,—

все это говорит о том, что Анненков вполне серьезно увлечен в эти годы

теоретическими исканиями освободительной мысли. Он внимательно изучает

немецкую и французскую революционную публицистику, не без влияния Маркса

обращает внимание на печать «работников», проявляет особый интерес «к

политико-экономическому движению», которое, по его мнению, «составляет

отличительную черту современного направления как во Франции, так и в Европе»

(девятое из «Парижских писем»).

Анненков превосходно осведомлен и о том, что происходит в России. Судя

по одному из писем Белинского, он резко отзывается о книге Гоголя «Выбранные

места из переписки с друзьями», в «Парижских письмах» поддерживает критика в

его борьбе против славянофилов.

Анненкова серьезно тревожит тяжелое состояние Белинского. В мае 1847

года он откладывает планы своего путешествия в Италию и Грецию до лучших

времен и по первому же известию из России спешит навстречу больному другу в

Зальцбрунн и берет на себя заботы о нем на все время пребывания последнего за