Литературный призрак

– Да, Лиам закрепил брезент. Все в порядке. Спасибо, что предупредил… Да, конечно… Минуточку. А ты береги себя. – Джон прикрыл трубку ладонью. – Эй, герой-любовник! Бернадетта хочет с тобой поворковать.

– Па! Скажи, что меня нет! Она – отстой!

– Брось, не вредничай. На тебе ведь налет экзотики – как-никак ты бывал в Швейцарии.

Джон лукаво улыбнулся и снова заговорил в трубку:

– Да, Бернадетта, сейчас он подойдет. Секунду подожди – он только что вышел из душа, совсем мокрый. Сейчас, вытрется как следует…

Лиам зашипел, фыркнул, схватил трубку и вышел с телефоном в коридор, зажав шнур дверью.

За ужином мы слушали радио.

– А ты заметила, что каждая страна называет свой ядерный арсенал «эффективным средством сдерживания», а чужой – «оружием массового уничтожения»? – сказал Джон.

– Да, – кивнула я.

Ветер вздымался и опадал, как горы волн в море. Задребезжали стекла. Лиам зевнул, я тоже.

– Счет один-один. Как там Фейнман, в порядке?

– В порядке. Устроилась за большим камнем. А где твой па?

– У себя в кабинете, медитирует.

Лиам собрал фишки «скрэббла» в коробку.

– Мейси говорит, зима будет суровая. Такой вот прогноз на будущее.

– Мейси? Она что, установила спутниковую тарелку?

– Нет, ей пчелы сказали.

– Ах, пчелы!

Китайский полицейский был неожиданно высок и вежлив. Звание лейтенанта он получил при британцах и знал, чем занимается Хью. Он записывал в блокнот наши версии происходившего на верхнем этаже и прихлебывал чай со льдом. По рубашке расползалось темное пятно пота.

– Я должен сообщить вам, что грабители спрашивали, в какой квартире живут гвайло. Соседи сказали, что нет тут никаких гвайло.

– До выстрела или после?

– После. Люди рисковали жизнью, но не выдали вас.

Хью надул щеки и резко выдохнул:

– А что вы думаете по этому поводу?

– Возможны два варианта. Первый: грабители полагают, что в квартире гвайло добыча богаче. Второй: мистер Луэллин, вы расследуете финансовую деятельность могущественных компаний. Может, они как-то связаны с Триадами?

– В Гонконге любая компания связана с Триадами.

– Иностранцы, особенно белые, не селятся в таких районах, как этот. Бухта Дискавери куда безопаснее.

Я вышла в крошечную кухоньку. Суматоха стихла, и в домах напротив уже опускали жалюзи. Глаза повсюду. Кругом глаза.

Мне вспомнился разговор с Техасцем. Я догадывалась, кто были эти «грабители» и кого они искали. В следующий раз они не спутают английскую нумерацию этажей с американской или китайской.

За фортепьяно я не садилась с тех пор, как уехала из Швейцарии, но все-таки вполне сносно сыграла арию из «Гольдберг-вариаций»{144}.

Лиам великолепно исполнил «In a Sentimental Mood».

Джон то ли импровизировал, то ли наигрывал что-то по памяти.

– Вот ворона на заборе… А это ветряная турбина… А это…

– Произвольный набор нот? – подсказал Лиам.

– Нет. Это музыка случая.

– Ого, ветер-то как разошелся! Может, и завтра катер не придет, ма?

– Может. Так расскажи мне про университет, сынок.

– У нас такие потрясные электронные микроскопы! Курсовую пишу по сверхтекучести, а еще играю на синтезаторе, и…

– Вовсю трахает девиц, – добавил Джон, жуя сосиску. – Если верить Деннису.

– Это нечестно, ма! – Лиам побагровел как свекла. – Он звонит профессору Даннану каждую неделю!

– И делаю это вот уже двадцать лет. По-твоему, я должен отказаться от этой привычки только потому, что он – твой научный руководитель?

Лиам фыркнул и отошел к окну.

– Ох, там прямо конец света!

Шредингер вернулся через кошачий лаз и обвел нас скептическим взглядом.

– В чем дело, котище? – спросил Лиам.

Шредингер запрыгнул на колени к Джону и потребовал свою порцию сосисок.

Шторм сотрясал остров.

– Что-то я волнуюсь за нашу гостью из страны киви. – Джон снял телефонную трубку. – Миссис Дануоллис? Добрый вечер, это Джон. Я хочу справиться, вернулась ли наша новозеландская гостья целой и невредимой? Она заходила к нам… Недавно… Спрашивала дорогу до каменной гряды… а тут шторм, я и беспокоюсь… Это точно? Ну конечно, кому, как не вам, знать… Не знаю. К миссис Кухалин у мостика Роу? Да, разумеется. Я спрошу…

– В чем дело, папа?

– В молодежной гостинице нет туристов из Новой Зеландии.

– Может, она просто на день приехала?

– Билли по такой погоде не поведет «Святого Фахтну» в Балтимор.

– Значит, она до сих пор на острове. Заночевала у кого-нибудь в деревне.

– Конечно. Вполне логичное объяснение.

Я похолодела от страха. Было и другое логичное объяснение.

Мы с Джоном сидели у зажженного камина в спальне. Лиам нежился в ванне после электронной переписки с девушкой из Дублина, имя которой мы так и не выведали. Джон массировал мне ноги, раскатисто рокотал гром. Я рассматривала сфинксов, цветы и маски каминного фриза. Понимание физических и химических процессов горения прекрасно дополняет поэзию пламени. На Клир-Айленде такие вечера – нормальный образ жизни. Почему же тебе, Мо, они выпадают так редко?

Я – старый мореход, черный блокнот – мой альбатрос{145}.

– Что мне делать, Джон, когда они сюда нагрянут?

– Мо, давай переживать неприятности по мере их наступления.

– Ох, даже не знаю, надо ли мне оно.

* * *