Литературный текст (Проблемы и методы исследования)

Очевидно, что данный текст не только является хронологически более поздним - он и художественно зависим от первого, несамодостаточен, "напрашивается" быть прочтенным на его фоне, без чего потеряет существенную грань смысла. Это своего рода "текст-спутник" первого стихотворения. На что указывает ряд автоцитат, самая очевидная из которых - лексическая: "До свидания, девочки... Постарайтесь вернуться назад!..". В стихотворении присутствует и маркер цитаты. авторское воспоминание про "те фронтовые, иные, мои времена" автоцитирование на сюжетном уровне: женщина на войне. Возникает соблазн прочесть это стихотворение как еще одну, но художественно более слабую вариацию на ранее обработанную поэтическую тему. Но такое прочтение оказывается неадекватным уже потому, что параллелизм текстов во многом оказывается внешним, на самом же деле между ними целый ряд существенных структурных различий, которые можно сгруппировать следующим образом: 1) ситуация речи, 2) лирический персонаж, 3) авторская позиция, 4) выраженность ключевого слова в тексте. Прежде всего, ситуация, которая, по известному выражению Р. Якобсона, есть компонент речи. При внешнем сходстве двух ситуаций, двух жизненных контекстов, внутренне они глубоко различны: для носителя русского культурного сознания ближневосточный локальный военный конфликт ни в коей мере не может быть поставлен рядом с Отечественной войной 1941-1945 гг. ни по масштабам событий, ни по степени их трагизма. Поэтому во втором стихотворении читательское сочувствие обеспечивается не историческим контекстом, а философской посылкой: любая война - всегда боль и горе для людей. По этой же причине серьезно отличаются и принципы обрисовки лирических персонажей в обоих текстах. В первом стихотворении это предельно обобщенные "мальчики" и "девочки"; женский лирический персонаж коллективен и присутствующие в тексте скупые бытовые детали ("сапоги... да зеленые крылья погон") суть не черты индивидуального облика, а грани портрета военного поколения в целом. Этого достаточно, чтобы читатель, активизируя фоновые исторические знания, привнес свои ассоциации и глубокое эмоциональное отношение. Во втором же стихотворении сопереживание, читательский отклик не возникает столь автоматически и автор, чтобы активизировать читательское восприятие, рисует не обобщенный, а индивидуализированный образ лирического персонажа, конкретизирует его при помощи трогательных портретных деталей: "смуглая сабра с оружием, с тоненькой шейкою", "юная" "хозяюшка" со взглядом "из-под черных ресниц", которая "в темно-зеленую курточку облачена" (характерные и, конечно, не случайные уменьшительно-ласкательные суффиксы). Подчеркнуты не только юность и хрупкость девушки, трагикомическое сочетание "оружия" с "тоненькой шейкой", но и ее моральная правота: "сабра" - это коренная жительница, уроженка Израиля, "юная хозяйка" своей страны, защищающая родную землю. Так автор готовит читателя к финальному обобщению, вновь вводя элемент образной структуры первого (124) текста и тем самым как бы уравнивая в статусе лирических персонажей обоих стихотворений: "до свидания, девочки!.. Постарайтесь вернуться назад!" Такая постепенная, "поэтапная" подготовка вывода не случайна, поскольку авторская позиция в обоих стихотворениях также существенно различается. В первом случае поэт безусловно уверен в своем праве говорить, осознавая себя выразителем коллективной лирической эмоции, всенародного мнения; субъект речи в стихотворении - это "мы" и везде в тексте решительно преобладают формы множественного числа:

Стали тихими наши дворы.

Наши мальчики головы подняли...

...>

Наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим.

...>

Вы наплюйте на сплетников, девочки,

Мы сведем с ними счеты потом.

(выделено автором. - Е.К.)

Очевидно, что и за классическим: "Постарайтесь вернуться назад!" - также стоит коллективная интенция, поддержка, ощущаемая поэтом, говорящим, по выражению Мандельштама, от лица многих. И если поэтическая легитимность первого лирического высказывания не подвергается сомнению самим автором, то во втором стихотворении ощутимая неполнота, недостаточность исторической параллели, на которой внешне строится текст: "Вот и кричу невпопад...", как бы приводит поэта к необходимости обоснования, едва ли не оправдания своей позиции:

Знать, неспроста (выделено мною. - Е.К.)

предо мною возникли, хозяюшка,

те фронтовые, иные,

мои (выделено автором. - Е.К ) времена.