Читаем Литературоведческий журнал №39 / 2016 полностью

Стремятся слез приятных рекиИз глубины души моей.О! коль счастливы человекиТам должны быть судьбой своей, Где ангел кроткий, ангел мирный, Сокрытый в светлости порфирной, С небес ниспослан скиптр носить!114

Она «слава Бога», благодаря помощи которого были остановлены в'oйны, спасены бедные, просвещены «все смертные»:

Фелицы слава, слава бога, Который брани усмирил;Который сира и убогаПокрыл, одел и накормил;Который оком лучезарнымШутам, трусам, неблагодарнымИ праведным свой свет дарит;Равно всех смертных просвещает, Больных покоит, исцеляет, Добро лишь для добра творит115.

Все эти мотивы без труда обнаруживаются в текстах Петрова 1760–1770 гг., который придал комплиментарной оде ломоносовского типа116 ту завершенность, которая позволила поклонникам «Фелицы» говорить об исчерпанности ломоносовской линии117.

Основной конфликт од Петрова – противоборство Истины и Лжи. Основная цель, которую он преследует, – создать картину идеального государства, живущего по законам Истины.

В таком государстве царят «тишина» и гармония:

Не всуе скиптр Тебе вручен, Всему спасителен он миру; Тебе облекшейся в порфируВо славу Север облечен.Но скучных тучах утро красноКогда покажет верный знак, Что небо должно быти ясно;Коль утра мил такого зрак?Краснеет горизонт безмрачен, Журча крутится ток прозрачен, Под златом блещут чела гор, Роса живит луга зелены, Животным льется бодрость в члены, По рощам птиц не молкнет хор118.

Естественно, что образ идеального мира у Петрова находит свое полное выражение в современной ему России, символом которой является молодая императрица Екатерина II. Однако торжеству Истины на земле постоянно мешают происки различных врагов. И Петрову очень важно показать, что Россия на протяжении всей своей истории ведет непрерывную борьбу со злом, хотя наибольших успехов достигла только во время царствования Екатерины. Поэтому одной из главных тем поэзии Петрова является тема избранности России в борьбе с Неправдой. В этом смысле интерес Петрова привлекают две фигуры в истории – Петр Первый и Екатерина Вторая. Следует отметить, что личность Петра не имеет уже того сакрального значения, которое ей придавал, например, М.В. Ломоносов (ср.: «Он бог, он бог был твой Россия»). Петр в исторической концепции Петрова – начинатель России, первый, кто вступил на истинный путь, но не более. Весьма показательной в этом смысле является обширная ода «На заключение с Оттоманскою Портою мира» (1775), центральную часть которой составляет диалог Судьбы и Мудрости о судьбах Норда, роли России и происках ее противников. Рассуждая о достижениях Петра, Судьба уговаривает Премудрость сойти на землю в облике Екатерины и установить наконец там закон:

Теперь Сама с небес Ты сниди, И тронов изуми стражей;<…>Жены во образ облекися, ЕКАТЕРИНОЙ облекися, И сяди на ПЕТРОВ престол<…>Дела ПЕТРОМ не довершеныЕКАТЕРИНОЙ соверши;Исправи нравы повреждены, Закон им ясен напиши.Провозвести пространну миру, Что отчество Россия сиру, Простри объятия Твои, Да под чужим рождены небом, Призренные насущным хлебом, Летят к Тебе, как пчел рои119.

Петров подчеркивает, что только «сейчас» явилась «истинная посланница небес»:

О вестник Божия совета!Свершилось, еже ты предрек.Свидетели все части света, Каков ЕКАТЕРИНИН век.Помазанницу зрим Господню, Что вержа злобу в преисподнююМир хочет в роды одолжить.Коль нужны дышущим стихииЕКАТЕРИНА толь России;Она достойна вечно жить120.

Петров регулярно подчеркивает сакральную сущность власти Екатерины, которая принесла в Россию свет высших Истины и Закона:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука