Литерный эшелон

На железной дороге, где и ранее порядка было немного, теперь и все разладилось.

Нужны были какие-то документы. Какие именно, часто не знали сами проверяющие.

Но соваться на вокзал просто так, желая проскочить на арапа — самоубийственно.

Тетка уже стала думать, что племяш прибыл исключительно ей на погибель.

Но у Андрея нашелся план неожиданный даже для него.

В сарае по-прежнему лежал четырехколесный мотоцикл, на котором некогда Попов отправился в гонку от Малых Мытищ.

Андрей полагал, что за это время агрегат окончательно пришел в негодность, но двигатель завелся тут же, словно не было этих лет, словно все это время двигатель копил силы.

Прежде чем пуститься в путь, полковник переоделся: свой мундир он оставил тетке. Та была рада: если спороть погоны, то одежду можно было сменять на что угодно.

Вместо мундира Андрей облачился в свою летную форму: кожаный костюм, подбитый мехом. На летном костюме знаков различий не имелось: в небе они были совершенно лишние.

Андрей включил передачу, добавил газу, отпустил сцепление…

Со двора выехал не оглядываясь — надобно было следить за дорогой.

Архангельск

Крейсер «Уриил» был неприлично стар как для корабля — его собирались пустить на иголки еще до Великой войны. Машины износились, ржавчина изъела трубы, корпус оброс ракушками, корабль уже не давал крейсерской скорости.

Но мировые потрясения отсрочили списание, и войну он провел, вдоль и поперек пройдя Атлантику. Заплывал за Кейптаун в Индийский океан своей молодости. Преследуя немецкий рейдер, едва не прошел через Магелланов пролив в Тихий океан. Под конец войны ходил и по Северному Ледовитому, и льды терлись и скреблись по его бортам словно кошки.

Он мог потонуть многократно. От течи, от попадания ниже ватерлинии немецкого снаряда, от пущенных веером торпед немецкой же субмарины. Но архангел Уриил, охраняя рай, присматривал в меру возможностей за железным тезкой.

Снаряд не разорвался, торпеды мимо прошли — о чем еще мечтать матросу на войне?

В Архангельск он пришел с конвоем, доставившим из Северо-Американских Соединенных Штатов заказанное оружие. Конвой стал под разгрузку, крейсер отдал якоря на внешнем рейде: так с берега труднее было рассмотреть его ветхость и особенности конструкции, давно вышедшие из военно-морской моды.

Капитан был готов дать приказ лечь на обратный курс, но беспроволочный телеграф передал однозначный приказ: до особого распоряжения задержаться.

Что и было проделано.

Экипаж, сойдя на берег пил крепчайший и вкуснейший русский самогон, крутил легкие романчики с местными барышнями.

Скучал капитан крейсера. Он отлично понимал: война уже на излете, на этой консервной банке особо не погеройствуешь. Да и мысленно он был уже на пенсии.

И вот в один день поступил приказ: бункероваться для перехода в Британию. Освободить каюты для пассажиров, изыскать место для особо ценного груза. Было указано время отбытия, и далее следовал однозначный приказ: столкновений с немецкими кораблями избегать, держаться мористие.

Крейсер ушел с рейда, пришвартовался к причальной стенке.

Скоро прибыл обещанный, пришедший вне графика эшелон. Опечатанные ящики опускали в трюмы, ближе к артиллерийским погребам. Случись что с крейсером — и листика не останется. Офицеры потеснились, освободили место для прибывающих пассажиров.

Данилиным досталась каюта по левому борту, почти у самой воды. И когда крейсер набрал ход, порой брызги залетали прямо в помещение.

Фрол бы в полном восторге: настоящее морское путешествие! И не на каком-то пароходике, а на военном корабле с настоящими пушками! А где боцман, юнга и кок? Интересно, будет ли бой? Конечно же будет! Без боя — что за путешествие. Ведь это же корабль Его Величества! На нем Union Jack, флаг повелительницы морей — Британии! Ведь когда буксир атакует крейсер — можете даже не спрашивать под каким флагом этот буксир.

А впереди столько всего интересного: выход из порта… Фрол читал, что такие корабли по порту не ходят сами, их таскают крошечные и юркие буксиры. Затем поход через шторма, уже упомянутый бой! И как награда в конце пути — сияющий Туманный Альбион, родина короля Артура, сэра Ланселота и прочих достойных джентельменов!

На мгновение Фролу даже захотелось стать не авиатором, а моряком, морским волком.

Пока Алена готовила постели, Фрол рвался наружу: конечно иллюминатор — это здорово, но ведь там наверху — самое интересное. Там скрипят тали, бегают матросы, на непонятном языке выражается капитан…

Но, попав в тепло, мальчишка стал зевать: сказывалась усталость, день, проведенный в поезде.

Таюта уже крепко спала, Фрол тоже прилег будто на минуточку и тут же заснул.

Алена не стала их будить, а поднялась на палубу, стала у фальшборта.

Погрузка закончилась, крейсер разворачивался в открытое море.

За кормой таял русский берег.

Рядом стояло симпатичнейшее семейство, похожее на Данилиных: сын, дочь, вдова. Аленке было достаточно одного взгляда на траур, на заплаканное лицо, чтобы понять: женщина потеряла именно мужа…