Литерный поезд генералиссимуса

Раздались короткие автоматные очереди: справа, слева. Свинец шумно царапал крышу.

Улица как-то вдруг сразу ожила, сделалась многолюдной. Из соседних домов повыскакивали военнослужащие и, отрезая «Доджу» пути отступления, выбежали на дорогу, угрожая оружием. А позади, стремительно сокращая расстояние, напирал грузовик.

– Давай туда! – крикнул Свиридов, показав свободный переулок.

Резко, заваливаясь на левую сторону, свернули в узкий переулок.

Позади, догоняя, звучали одиночные пистолетные выстрелы. Торопливо и басовито затрещал пулемет. Ему в ответ, где-то рядышком, пробив боковое стекло, засобачилась автоматная очередь.

– Брать живым! – прозвучал чей-то истошный голос, перекрывая грохот выстрелов. – Стрелять только по колесам!

– Жми на газ! – продолжал подгонять Свиридов. – Быстрее!!

Храпов свернул в следующий переулок. Столь же узкий.

– Гони на шоссе!!

Проехав перекресток мимо скопления военных, смотревших с удивлением на штабную машину, повернули на шоссе. Почувствовав под собой твердый грунт, автомобиль уверенно набирал скорость.

Прямо на них мчалась полуторка. Подпрыгивая на ухабах, она не думала отставать, гнала на пределе. Брезент, разодравшись на сильном ветру, развевался за машиной, будто бы крылья; в кузове, держась за борта, сидели автоматчики. Откуда она возникла? Ведь она должна была остаться далеко позади. Где-то срезала расстояние!

– Прибавь!! – кричал Михаил Свиридов.

– Не смогу! Быстрее не тянет! Бензин кончается! Скоро встанем!

– Останови! – потребовал вдруг Свиридов.

– Что?!

– Останови, сказал?! – рассвирепел Свиридов, хватаясь за руль.

Храпов надавил на педаль тормоза, и «Додж», прокатившись юзом несколько десятков метров, застыл на самой обочине.

Глава 17 Кукушка осторожная птица

На улицу Строителей Тимофей Романцев подъехал в тот самый момент, когда к дому, в котором расположился товарищ Сталин, выехал штабной приметный «Додж» повышенной проходимости с закрытым кузовом, принадлежавший генерал-майору Лосеву. «Странно, однако, – невольно подумалось Тимофею, – в это самое время командир корпуса должен быть в расположении Тридцатой армии».

Вдруг дверцы машины распахнулись, и из машины вышли четверо военнослужащих, и прежде чем он успел что-то сообразить, как в дом полетели гранаты. Один за другим забабахали разрывы. Взорванный дом занялся пламенем.

– Гони на них! – закричал Тимофей водителю.

– Есть!

Туго и протестующе заскрежетали скорости. Двигатель загудел рассерженно и громко, и грузовик запылил за удаляющейся машиной. Приоткрыв окно, Романцев стрелял по колесам, но грузовик то подбрасывало, то швыряло из стороны в сторону, не давая возможности как следует прицелиться и поразить цель.

Подле дома, раскинув руки, видно задетый осколком, лежат убитый диверсант. Послышались выстрелы – справа, слева. Заприметил, как один из офицеров охраны, встав на колено, пуля за пулей стрелял в удаляющуюся машину.

Водитель умело управлял автомобилем, швыряя его то в одну сторону, то в другую, то делал замысловатые петли, прятался за деревьями, после чего юркнул в близлежащий переулок.

– За ним! Не отставай!! – кричал Тимофей.

– Жму, товарищ старший лейтенант! – отозвался водитель.

– Он идет на шоссе! Давай в этот переулок! Он покороче! – показал Романцев на небольшую узкую улочку, растянувшуюся вдоль огородов. – Можем срезать!

– Понял! – охотно ответил водитель и, резко крутанув руль, сокрушил на своем пути хлипкий плетень.

Сухое дерево обиженно хрустнуло, а потом жалко затрещало под колесами грузовика.

– Не сворачивай! Езжай через поле на дорогу!

Поторапливая звуковыми сигналами замешкавшихся пешеходов, грузовик выехал на перекресток, через который двигался одинокий гужевой транспорт, подгоняемый ветхим дедом. Натянув поводья, старик дисциплинированно уступил дорогу грузовику, а потом запоздало, больше для острастки, погрозил удалявшейся полуторке хлыстом.

Колеса грузовика нервно подпрыгивали на неровностях, заставляя материться и охать автоматчиков, крепко вцепившихся в борта кузова. Не разбирая дороги, полуторка мчалась в сторону шоссе, подминая и ломая высокие кусты. Сараи и дворовые постройки мешали полностью рассмотреть шоссе – между ними был виден лишь крошечный участок, по которому, выстроившись по четверо, пылила семижильная пехота.

– Подвеска полетит! – пожаловался водитель, продолжая нажимать на газ.

– Гони! Новую поставим! – заверил Романцев, всматриваясь в дорогу.

На шоссе всего-то на какое-то мгновение появился генеральский «Додж» и тотчас скрылся за пристройками.

– Туда! – указал Романцев в сторону дальнего строения.

– Мать вашу!.. – невольно выругался шофер, объезжая заросшую, спрятавшуюся на краю яму. – Чуть не въехал! Вот тогда бы колеса собирал!