Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

- Нет, вы только послушайте, что придумали эти пройдохи в Берне! Шоу на потребу туристам: сначала в окне второго этажа на Блюменштрассе 9 выставляется цветок, а через пять минут оттуда должен выпадать я. И так каждые полчаса! Я, пожилой уважаемый человек! Не говоря уже о том, что это - другое окно.

- Ладно, профессор, не берите в голову. Выпейте лучше пива, а дядя Феня нам сыграет, - принялся утешать его красноармеец Сухов, оторвавшийся на этот вечер от своих Екатерины Матвеевны, Гизель, Зульфии, Саиды, Зухры, Гюльчатай и прочих.

- Дядя Феня, по просьбам публики! - обратился к юбиляру Мюллер.

Дядя Феня встал со стула, поправил свой пластилиновый треух, прошел к стойке, присел на один из круглых высоких табуретов, вынул из за пазухи флейту и начал играть. Это было божественно, как всегда. Разговоры смолкли, звон пивных кружек прекратился, и только с улицы, сплетаясь с мелодией, доносился шум непрекращающегося дождя. А потом из-под входной двери побежал ручей, быстро превратившийся в бурный поток.

- Господа, кажется, придется прерваться! - закричал Готлиб, перекрывая шум воды, - у нас сегодня особый посетитель, который не любит пива: Шпрее!

Впрочем, народ уже это сообразил. Все дружно принялись оттаскивать по узкой винтовой лесенке на второй этаж все, что только можно. Образовалась давка, пока кто-то не додумался передавать вещи по цепочке, в начале которой оказался Готлиб, решавший, что тащить наверх, а что нет.

В опустевшем помещении кафе было уже по колено воды, когда все, что стоит вынести, было вынесено, и народ начал расходиться, кто как умел. Мюллер достал из за пазухи надувную лодку, на которой Штирлиц вместо паруса укрепил свой парашют. Сухов принялся названивать Верещагину, чтобы тот прислал баркас. Ну, а мы втроем сотворили дверь ко мне в сени.

- Наконец-то! - воскликнула Баба-Яга, которую никто не ожидал здесь увидеть.

- И все-то они шляются по кабакам, а мы тут жди их, волнуйся! заявила Лена, гневно сверкая глазами.

- И в каком они виде! Будто-таки ни одной лужи по дороге не пропустили!

- Иван, я понимаю, когда эти оболтусы, но ты-то!

Вот когда начинаешь остро чувствовать, что твоя теща - Баба-Яга.

- Прости пожалуйста, - принялся оправдываться я, - но как было дядю Феню не поздравить с двадцатилетием?

- Да, а потом Шпрее поднялась, Готлиба затопило, - подхватил Сквозняк.

- Фсе стали помогать, йа, просто так уйти - это не есть прафильно.

- Вот почему мы мокрые, - заключил я.

- Хороши, нечего сказать. А, бабушка?

- Ох же да. Как Леший за порог - в натуре от рук отбиваются. Между прочим, вы, конечно, будете смеяться, но он так-таки еще не вернулся.

- А фот это уже лихо! Исфините за айнен каламбур, какого лешего он там так долго делает?

Дело в том, что две недели назад Леший отправился куда-то на Кавказ, навестить местного коллегу. Что-то там изобрел по части системного программного обеспечения один тамошний парень по имени Гоги Камикадзе, вот Леший и поехал посмотреть. Вы, конечно, будете смеяться, но до самых недавних пор от него - ни слуху, ни духу. Мы все, разумеется, понимаем, на Кавказе народ гостеприимный, но никак не сообщить о себе, даже письмо по сети не послать - это на Лешего было мало похоже.

- Об что он там делает - это вы-таки сами же у него спросите, когда до него доберетесь.

- Что значит: когда доберемся? - удивился я.

- То и значит. Депеша от него пришла. Вас зовет. Больше всех ему там нужны Иван с Хайнером, но приглашает и Ежи за компанию.

- С чего это вдруг мы ему понадобились?

- Да он-таки сам не смог разобраться, что там наваял этот Камикадзе. Бился, бился, но не понял, вот и зовет вас.

- Понятно. А куда конкретно ехать? - спросил Сквозняк.

- Да вы почитайте сами. Что мы в испорченный телефон играем, в самом деле, - резонно предложила Лена.

Письмо практически не содержало новой информации по сравнению с той, что пересказали нам Лена и Баба-Яга. В сетевом адресе отправителя значилось: Кахетия.

- Это где ф лесах много диких обезьян? - уточнил Глюк.

- Нет, обезьяны - это в Абхазии, - разъяснил я. Обезьяны там появились из моего мира, улепетывая в 1992 году из Сухумского питомника.

- Вы, конечно, попытаетесь улизнуть без меня? - вздохнула Лена.

- Попытаемся, родная, - ответил я, - И вот почему: когда мы летели в Трою, мы представляли себе, какое время займет поездка. А сейчас пойди угадай, сколько мы там проболтаемся. Да и князь Остромысл вряд ли снова даст нам ступы.

- Я-таки не понимаю, зачем ступы, когда есть моя куроножка?!

- Ваша что? - переспросил я.

- Избушка на курьих ногах. Тебе какие сказки в детстве рассказывали?

- Разные...

- Ну так должен же знать.

- А вы-то сами где жить будете? - все-таки чувствовалось, что я пока еще не очень здесь ассимилировался, спрашиваю, по-видимому, об элементарных вещах. Но ведь и то верно, что она меня пока в гости не звала, даром, что Ленина бабушка.

- А то я сейчас в ней живу. Вы-таки не беспокойтесь. Поезжайте, и без Лешего не возвращайтесь! -==II==