Литнегр, или Ghostwriter

После публикации в сети моих литнегритянских заметок ко мне на почту стали приходить письма по этой тематике. Одни люди спрашивали, как стать литературным негром и просили адреса и явки. Другие — уже вступившие на этот путь — интересовались стандартными расценками. Третьи оказались журналистами, желающими взять у меня интервью, в том числе для телеканалов. Кому-то я отказывала, на что-то соглашалась.

Поступали и очень специфические предложения. Так, мне сулили по сто долларов за каждый рассказ, посвящённый теме фидеризма… Ты, читатель, небось, не в курсе, что это такое? Вот и я пребывала в блаженном неведении, зато теперь знаю — и, хошь не хошь, поделюсь с тобой знанием, — что это получение удовольствия, нередко сексуального характера, от непосредственного процесса кормления и раскармливания. Ну, вот да, существуют люди, в основном мужчины, которые оргазмируют, собственноручно раскармливая своих возлюбленных, как гусей для получения фуа-гра, иногда даже принудительно: привязывают их, например, или загоняют пищу через воронку. Такие называются фидерами, а те, кого кормят, — фиди. Мне даже прислали в качестве образца несколько таких рассказцев, где героиня сначала сокрушалась из-за того, что прибавила в весе, но к концу под влиянием прекрасного принца полюбила своё прекрасное тело — и каждый новый грамм жировой ткани на нём… На это я даже отвечать не стала, однако призрак милой толстушки, которая постепенно обрастает складками и раздувается до размеров дирижабля не раз потом всплывал передо мной, когда речь заходила о странностях любви.

Одно письмо было абсолютно неповторимым. Признаюсь, я его уничтожила, так как заподозрила, что оно, даже мирно лёжа в папке «Входящие», способно жрать мозг не хуже вируса коровьего бешенства. Так что воспроизвожу его содержание по памяти; при этом навсегда останутся утеряны орфографические ошибки и строение фраз, которое местами тоже было неповторимее некуда.

«У меня есть уникальная идея, — да-да, письмо начиналось именно так, с места в карьер, должно быть в системе координат отправителя такие низменные существа как литературные негры не заслуживали того, чтобы к ним обращались по имени, то есть чтобы к ним вообще хоть как-то обращались. — Заранее её разглашать не могу, потому что мой роман должен всех поразить. Это история простой человеческой судьбы в трудную эпоху перемен. Когда роман будет написан, его обязательно экранизируют и права продадут Голливуду. Его можно будет предложить на Нобелевскую и другие премии. Сейчас мне нечем заплатить, но если написать всё правильно, так, как вижу я, обещаю очень большой доход в долларах, от которого исполнитель получит двадцать пять процентов. Думаю, вы сможете это сделать или посоветовать ваших друзей, кто бы смог».

«Если б я знала, как написать такой роман, сделала бы это для себя!» — примерно так хотелось ответить. Но, наступив на горло собственной песне (трудно сказать, как отреагировал бы на вольность стиля человек, гм, настолько личностно своеобразный), я предельно вежливо написала, что к сожалению (наверное к его — не к своему же собственному!), за такой заказ не возьмусь. И пожелала найти того, кто возьмётся.

Просматривание списков претендентов на Нобелевскую, Гонкуровскую, а также Букеровскую премии не входит в мой распорядок дня. Но поскольку времени прошло изрядно, а имя, которым было подписано феерическое письмо, не прогремело в литературном мире, предполагаю, что гения, согласившегося послужить негром, так и не нашлось.

И слава богу! С тем, что тиражи раскрученным писателям делают безвестные труженики, я кое-как смирилась. Но если бы литнегритянское произведение получило авторитетную премию, это подорвало бы остатки моей веры в здравый смысл человечества.

Но самым долгоиграющим глюком в моей интернетной жизни стал Саша Барсов. Подцепила я его нечаянно, опубликовав небольшую заметку об ортопедической обуви на ресурсе, не имеющем никакого отношения к литературе. В комментах к этой заметке и объявился Саша, причем напористо и многословно:

«Какой стиль! не ожидал встретить на этом ресурсе как, человек имеющий журналисткий стаж и титулы и награды, что перспективы у вас хорошие (вполне и для романов), которые вполне можете попробовать писать если есть силы».

Я моментально почувствовала себя обязанной сообщить столь отзывчивому незнакомцу, что романов я написала уже немало. Он ответил. И завязалась переписка… Зачем? Почему я стала поддерживать переписку с человеком, который не был мне близок ни по возрасту (свою первую заметку в газете родного сибирского городка он опубликовал, когда я ходила в третий класс), ни по вкусам, к которому, откровенно говоря, не питала симпатий? Честно говоря, и не стала бы. Если бы не одно обстоятельство…

Саша Барсов — инвалид.