Литораль (ручная сборка)

Хлоя садится в машину и звонит Есе по громкой связи.

— Чего? — спрашивает Еся.

— Я очень люблю Илью, — выдыхает Хлоя, прикуривая сигарету. — Что мне делать?

— Блин, Аня, закусывать надо, ясно? Закусывать.

20

Без четверти шесть Хлоя подъехала к дому и припарковалась. Толя спустился встречать — в вытертых тапочках. Хлоя посмотрела на них даже как-то с нежностью. Необычное чувство.

— Сетки возьми, — попросила она, открыв перед ним багажник.

Толя вынул пакеты и, кряхтя, зашагал к подъезду с цветными рыбами. Этот мурал не так давно появился на доме и несколько украшал безжизненный серый пейзаж. Но Толя — в стоптанных тапках и вытянутых домашних штанах — смотрелся на его фоне еще более неподходящим, чем раньше.

— Тапки бы тебе новые купить, — сказала скорее себе, чем мужу, Хлоя, с взрывным грохотом захлопывая багажник. — Наум не появился?

В тесном скрипящим лифте Толя вдруг подался вперед и принюхался.

— Чего? — спросила Хлоя.

— Ты, что ли, за рулем ездишь пьяная? — удивился он.

— Рюмка коньяка! У меня давление вообще-то, — огрызнулась она.

— Ну Ань, — сказал Толя растерянно, — ну это уж вообще.

Дома Хлоя первым делом проверила комнату сына — тот дома не появлялся.

— Позвони Науму, — крикнула она Толе. — Днем он был в Мурманске.

— В смысле? Что он там делал?

— Он уже три недели не появлялся в школе.

Толя вырос в дверном проеме, и сразу же стало еще темнее. «Как у негра в жопе», как говорила бабушка Анны.

— А ты, что, только сегодня об этом узнала?

— А ты?

— Но ты же мать. И ты работаешь в той же школе, в которой он учится.

— Интересная логика.

— А что — нет? Вообще-то, ты первая, кто должен был заметить, что что-то не так.

— А ты? Почему ты никогда ничего никому не должен?

— Я работаю, Аня. Пока ты шляешься неизвестно где.

— Ты о чем?

Хлоя повернулась и посмотрела на него, заранее готовясь к тому, чтобы все отрицать.

— Ну вот сейчас ты куда собираешься? Ты же только пришла.

— Сейчас?

— Да, вот прямо сейчас.

— Прямо сейчас у меня педсовет сегодня. И мне надо собраться. Дай мне пройти.

В ванной она включила воду и попыталась успокоиться. Все на глазах рассыпалось в пыль. Со змеевика хищно смотрели колготки.

Чтобы попасть в церковь Архангела Михаила, нужно было подняться в гору. Хлоя замерла у подножия — церковь стояла на самом верху, в центре снежного пустыря, как праздничный пряничный домик. Сняла перчатку и достала из кармана телефон с картой — вход оказался сбоку, нужно было спускаться куда-то в подвал. «Секта», — решила Хлоя и шагнула в темный зев двери.

Внутри оказалось натоплено, по гулкому коридору разливались песнопения — за одной из дверей репетировал церковный хор, и она замерла, поддавшись окружающему теплу. Куда дальше идти, она не знала. В полумраке узкого коридора со сводами ее обогнал какой-то мужичонка в свитере и с добродушным спитым лицом, и Хлоя решительно пошла за ним, почуяв в случайном проводнике алкоголика.

В комнате, больше похожей на чулан, чем на место для собраний, стоял длинный стол, словно свадебный, во главе сидел мужчина в спортивном костюме. Он был похож на физрука, да и комната эта напоминала каморку, какая обычно бывает в школе за спортивным залом. Внутри стены постоянно что-то лилось, гудело и жило отдельной, скрытой от глаз жизнью. Стол, за которым сидел «физрук», был завален бумагами, тетрадями и книжками, как будто он и правда вот-вот начнет урок или будет принимать экзамен.

— Как вас зовут? — спросил он. — Вы можете не называть настоящее имя.

— Меня зовут Анна, — соврала Хлоя.

«Физрук» записал ее имя в тетрадь. Ровно, как на чистописании.

Его рябое доброе лицо внушало доверие, и Хлоя осторожно села рядом.

— А я Евгений, алкоголик.

Тем временем мужичок, который стал проводником Хлои, метал на стол шоколадные конфеты, коробку с чайными пакетиками и одноразовые чашки. Спросил у нее:

— Будете чай?

Хлоя от чая отказалась, хотя эта забота была ей приятна, и вообще ей уже нравился этот кружок, где тепло, и тихо, и шоколадные конфеты.

Время лилось за стеной, и Хлоя думала, что больше никто не придет, но неожиданно люди начали собираться — снимали мокрые от снега куртки, грели руки о чашки с горячим чаем, смотрели прямо и незлобно.

Наконец, церемония началась — «физрук» (и алкоголик) Евгений монотонно зачитывал текст, в котором говорилось, что каждому стоит помнить следующее: безвыходных ситуаций нет, справиться можно со всем и если кому-то нужна рука помощи, то вот она. И в доказательство поднял вверх руку.

— Давайте теперь познакомимся, — сказал Евгений. — Есть ли тут кто-нибудь, кто пришел в первый раз?

Хлоя кивнула.

— Есть ли тут кто-то, кто трезв меньше девяноста дней?

И одна молодая девушка (Хлоя никогда бы не подумала, что с ней что-то не так) сказала:

— Я. Двадцать восемь дней.

И все захлопали, как в театре.