Литораль (ручная сборка)

Наум смотрел в пол на свои грязные носки. От него даже пахло как от собаки после дождя.

Анна зашла в туалет и склонилась над унитазом. Все в доме замерли на позициях. Анну рвало, Толя сидел на табуретке в кухне и курил, Наум пошел в свою комнату и лег на кровать ничком, не раздеваясь. Вода под пельмени почти что выкипела на плите.

Анна умылась, почистила зубы. Вышла из ванны и, почти не замечая волн на линолеуме, прошла на кухню. Распахнула шторы — в окнах «Пятерочки» мигали всеми цветами разноцветные огоньки.

Стоя лицом к окну, спиной к Толе, сказала куда-то — трубам ТЭЦ, кораблям и морю:

— Кипит.

И потом еще кое-что:

— Я полюбила другого человека.

Толя сидел как статуя в музее античности.

— Пойду спать, — наконец сказал он. — Посуду потом помою.

27

Илья позвонил в дверь не сразу, сначала какое-то время стоял перед ней, раскачивался с пятки на носок. Не решался нажать на звонок, заносил руку и опускал ее, потом чертыхнулся, толкнул плечом дверь на балкон подъезда и вышел, закурил. Холодный воздух обжег его, на голову сразу и тяжело рухнуло почерневшее небо, как намокшая тряпка. Он щелчком выкинул бычок вниз и вернулся к двери.

Нажал на звонок и сжал кулаки — костяшки побелели.

Дверь открыл мальчик.

Мальчик как мальчик. Подросток. В носках. В штанах с вытянутыми коленками. В футболке бесформенной, оверсайз. Лицо покоцанное и выбрит как зэк. Илья неосознанно провел рукой по своим аккуратно подстриженным волосам. Он любил, чтобы аккуратно. Хлоя… Он сам споткнулся о ее имя, даже как будто порезался, но мысль бежала дальше: она любила гладить его по голове, особенно когда только из парикмахерской.

Мальчик смотрел на него с неприязнью, но это обычное свойство подростков.

— Вам к-к-кого? — спросил парень.

И Илья слишком поздно подумал, что нужно было заготовить какое-нибудь вранье.

— Я к матери твоей… — сказал Илья как можно более развязно. — Она же дома?

Подросток вдруг странно взглянул на него и крикнул, не оборачиваясь: «Па-а-а-ап?»

Илья мог сбежать, но остался. Ноги вросли в цементный пол.

В проеме двери появился небритый мужик в дурацких вельветовых штанах.

— Вы кто? — спросил он.

Илья молчал. Что сказать? Друг? Любовник? Коллега? Черт его знает, есть ли у нее коллеги-мужчины. Пауза затянулась.

— Она дома? — беспомощно спросил Илья, уже понимая, что ее здесь нет.

— А-а, кажется, я понял. — Мужик сделал шаг назад и потянул за собой сына. — Зайдите, на кухне поговорим.

Илья переступил порог. Он так часто представлял, что придет к ней и заберет ее с собой. Ему было любопытно, как она живет и с кем, но теперь все это потеряло какой-то смысл. Он был незваным гостем в чужом доме, еще одним человеком в носках.

Подростка мужик выслал в комнату, и тот с не слишком довольным лицом скрылся за дверью, обляпанной какими-то наклейками.

— И закрой за собой поплотнее, не для твоих ушей! — крикнул ему вслед мужик, а Илья отметил про себя, что это глупость — заранее просить подростка не слушать что-то, что ему очевидно хочется послушать.

— Толя, — сказал мужик и протянул Илье руку. — Муж Ани.

— Да, я знаю, кто вы, — задумчиво сказал Илья, пожимая руку.

— А это ее сын, — махнул Толя в сторону комнаты. — Вы в курсе, что у нее есть сын?

— Недавно узнал, — кивнул Илья.

— Ну вот. Как-то так. Выпьете?

Илья кивнул. Он не понимал, как так получилось, что он выпивает вдруг на обшарпанной кухне с мужем своей любовницы. Тоже обшарпанным, кстати. Трехдневная небритость Толи была Илье неприятна.

Тем временем гостеприимный хозяин поставил на стол рюмки и плеснул в них водку из запотевшей бутылки.

— Закуска, к сожалению, только такая, — сказал Толя и выставил на стол пыльную банку с солеными помидорами. Помидорам в банке было тесно, они прижимались друг к другу бурыми боками.

— А она… где? — спросил Илья, с отвращением глядя, как Толя подцепляет помидор из банки пальцами.

— А я знаю? — резко ответил Толя, опрокидывая в рот рюмку и закидывая туда следом за ней помидор. — Я думал, ты мне скажешь.

Он сказал, что она пропала. В смысле? Я думал, гонит. Она должна была приехать ко мне. Ну то есть как, мы так условились. Ладно, я сказал ей, что жду ее. Договор? Мы обычно даже не переписывались. Сразу договаривались: на следующей неделе тогда-то. Нет, конечно, тут была другая ситуация — ну как бы условие. Манипуляция, может, даже. Но я больше не мог без нее. Я сказал, если не придешь — все. Потом я решил, что она не пришла просто потому, что решила порвать со мной. Я сначала очень злой был, а потом понял, что люблю ее.