Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Сейм в Серадзе. 24 августа 1452 г. в г. Серадзе составился общий сейм. После долгих и бурных прений литовско-русские бояре уехали, оставивши одних поляков с Казимиром. Тут паны набросились на несчастного короля и стали его укорять в сильных и резких выражениях, причем называли Казимира изменником отечества, с которым собственной родине служить нельзя. Король, доведенный до крайности дерзостью и наглостью польских панов, согласился на их требования, то есть дать присягу на соединение Литвы с Польшею и на присоединение к сей последней Волыни и Подолья, просил только отсрочить исполнение сего требования еще на год; но встретил в этом отказ; тогда он объявил, чтобы паны выбрали из своей среды восемь человек, которым бы он мог открыть под строжайшею тайною причины сей отсрочки. Когда собрание согласилось на это, а избранные под присягою обязались хранить тайну, то Казимир передал панам: если он, наперекор литовцам, исполнит их требование, то ему лично угрожает опасность; прежде чем дать присягу на соединение Литвы с Польшею и согласие на присоединение к сей последней Волыни и Подолья, нужно занять преданными людьми важнейшие города сих областей и вывезти оттуда свою казну, а для всего этого потребуется не менее года. Доводы сии были достаточными: присягу отложили до следующего года; но при этом паны взяли с короля письменное обязательство в том, что он чрез год исполнит свое слово; с тем все и разъехались.

Сейм в Парчеве и Петрокове. Год спустя после Серадзского съезда Казимир Ягеллович созвал сейм в Парчеве. Сейм этот открылся 3 июня 1453 г. Польские паны прибыли сюда в огромном числе. Литовско-русские депутаты также отправились было туда, но дорогою передумали и остановились, как и пять лет тому назад, в г. Бресте. Когда же поляки послали к ним своих уполномоченных с просьбою прибыть в Парчев, то литовско-русские депутаты ответили, что не могут ехать в польский город, так как по дорогам, говорили они, устроены засады, с целию истребить их. Такого рода слова привели польских магнатов в бешенство, и всю злость свою они излили на несчастном короле, который от этого лишился сна и пищи и страшно похудел. После этого он сам послал просить литовцев на съезд; те послушались, приехали. Опять начались крики, споры, угрожающие жесты, бряцанье саблями, и все-таки сейм кончился ничем. Король отложил его на 24 июня.

В это число действительно состоялся съезд в Петрокове, но только из одних поляков. Съезд был самый многочисленный. Прежде всего поляки прочитали прошлое королевское обязательство, а затем, по примеру прежних лет, потребовали присяги на соединение Литвы с Польшею и присоединения к сей последней Волыни и Подолья. Король попросил было на раздумье один день, но паны не согласились; они ребром поставили вопрос: или король сейчас, сию минуту, должен исполнить требование их, или отказаться от престола! Казимир испугался; ему, конечно, не жаль было расстаться с польскою короною, но страшно сделалось за жизнь свою. Поэтому король потребовал епископа, приказал принести крест и евангелие, над которыми и дал требуемую присягу. Таким образом, поляки на этом сейме достигли того, чего добивались относительно Литвы.

Волнение литовско-русских вельмож по поводу последнего съезда поляков. Весть о Петроковском съезде поляков и о действиях их на нем скоро дошла и до литовско-русских князей и бояр. Трудно себе представить, какое страшное негодование охватило всех их до одного! Знаменитые литовские вельможи, как, например: Ян Гаштольд, маршал литовский (бывший воспитатель Казимира Ягелловича), Монвид, воевода трокский, Кизгайло, наместник жмудский, и многие другие посорвали свои гербы, данные им на Городельском сейме в 1413 г. и в знак окончательного разрыва с Польшею отослали их в Краков. Затем начали составлять военные отряды для борьбы с поляками. Во главе всеобщего движения литовцев против поляков стал Ян Гаштольд. Неблагоприятные обстоятельства, сложившиеся внутри и вне Польши, давали большую надежду литовско-русским князьям и боярам на удачный исход начинаемого ими дела, то есть на разрушение политической унии с Польшею. Внутри Польши в это время волновались дворяне, не хотевшие платить в казну податей с своих крестьян, и буйствовало войско, вследствие неполучения жалованья; вне же – началась война с прусским орденом[173]. Особенно последним обстоятельством литовцы хотели воспользоваться для достижения своей цели.