Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Когда весть о гибели Владислава сделалась известною в Польше, то 23 апреля 1445 г. в Серадзе (теперь Серазь, город Петроковской губернии) составился из поляков так называемый избирательный сейм. На этом сейме, после обыкновенных споров и криков, порешили избрать на польский престол брата покойного Владислава, литовского князя Казимира. Этим избранием поляки прежде всего хотели вознаградить себя за потерю Венгрии, так как венгры, лишь только узнали о смерти Владислава, избрали своим королем Владислава Постума, сына чешского короля Альбрехта, а потом, самое главное, чрез избрание Казимира Ягелловича они думали снова связать Литву с Польшею. Но когда послы от Серадзского сейма явились к литовскому великому князю с предложением польской короны, то тот, по наущению литовско-русских князей и бояр, наотрез отказался от сей чести. После этого польские паны несколько раз делали попытки уговорить Казимира на принятие польской короны, но все напрасно. Наконец, поляки, чтобы заставить Казимира исполнить их желание, прибегли к следующей хитрости: на Петроковском сейме, 28 марта 1446 г., они провозгласили своим королем Болеслава Мазовецкого, о чем и дали знать в Вильну. А там, как и ожидали поляки, избрание это наделало сильный переполох. Дело вот в чем: Болеслав был тесть Михаила Сигизмундовича, а этот последний, как известно нам, был уже раз изгнан Казимиром из Литвы и с тех пор считался смертельным врагом его, следовательно, как только вступил бы на польский престол тесть, то зять, опираясь на него, ясное дело, стал бы страшно мстить Литовскому государству. Конечно, все это хорошо сознавали в Вильне. Что было делать теперь литовцам? Для решения сего вопроса в столице составился сейм, на котором литовско-русские князья и бояре, во избежание неприятностей, которые могли бы возникнуть в случае вступления на польский престол Болеслава Мазовецкого, дозволили Казимиру Ягелловичу принять польскую корону, причем они взяли с него торжественную клятву не подчинять Литвы Польше, не уступить ей ни одного клочка литовской территории.

Поляки сильно обрадовались тому, что Казимир решился наконец занять краковский престол. Чтобы окончательно утвердить его в этом избрании, а также установить более тесную связь с Литвою, польские паны назначили съезд в Парчеве, куда пригласили и литовско-русских князей и бояр.

В сентябре того же года польские магнаты в громадном количестве первые прибыли в Парчев и заняли лучшие дома и квартиры, а в конце того же месяца выехали из Вильны на сейм, вместе с Казимиром, и литовско-русские князья и бояре. Но последние, узнавши дорогою о прибытии в Парчев польских панов в огромном количестве и подозревая в этом с их стороны какое-нибудь коварство, не решились отправиться прямо на сейм, а остановились в Бресте, о чем и дали знать польским панам. Известие это поразило поляков. Поляки, в свою очередь, подумали, не замышляют ли против них чего худого литовско-русские депутаты и не хотят ли они тайно ночью напасть на Парчев и перерезать всех их, как «баранов»; вследствие этого польские паны распорядились день и ночь охранять войсками все дороги и тропинки, ведущие в Парчев. Литовцы, с своей стороны, то же сделали. При такой обстановке и при таком всеобщем недоверии друг к другу начались переговоры польских панов с литовско-русскими князьями и боярами. Переговоры происходили чрез взаимные посольства, из коих каждое окружено было военным конвоем. Так продолжалось несколько месяцев. Во время этих переговоров больше всего шел спор о Волыни и Подолье, так как поляки хотели эти области присоединить к Польше.

Как долго протянулись бы эти споры и чем бы они кончились – трудно сказать, если бы не вмешалось католическое духовенство. Прежде всего оно уговорило Казимира и литовско-русских депутатов приехать в Парчев, причем клятвою подтвердило, что им не предвидится там никакой опасности, а затем убедило польских панов отказаться от спорных областей и предоставить решение их участи Казимиру Ягелловичу: кому он пожелает отдать – полякам ли или литовцам, – за теми и останутся. Последнее обстоятельство, собственно, было причиною того, что литовско-русские представители согласились приехать в Парчев и продолжать переговоры в более миролюбивом духе. Они надеялись, что князь их оставит Волынь и Подолье за ними, так как он недавно дал торжественную клятву, что из территории Литовского государства ни одного клочка не уступит полякам.

В Парчеве Казимир Ягеллович уже в присутствии польских и литовско-русских панов окончательно согласился принять польскую корону.

26 июня 1447 г. Казимир Ягеллович с блестящею свитою приехал в Краков, а в следующий день был коронован.

На этом торжестве, между прочим, присутствовали Свидригайло Ольгердович и Юрий Лугвенич, уже успевший помириться с своим двоюродным братом.

Казимир Ягеллович, король польский и великий князь Литовский 1447–1492 гг