Лица

В начале 1919 года Н. А. Звягинцев организовал при Московском университете рабочий факультет. Чуть раньше появился рабфак при Коммерческом институте имени Маркса. Чуть позже — еще четырнадцать рабфаков. Дело решительно поддержал Наркомпрос: двадцать семь, сорок пять, пятьдесят девять рабфаков за полтора года — в тридцати трех городах страны!

Для тысяч других Иваниных их придумали десятки других Звягинцевых. Вот почему трудно назвать одного автора. Правильней сказать, что рабочие факультеты рождены логикой революции.

Никто не скрывал их классовой сущности. А. В. Луначарский назвал рабфаки пожарными лестницами, приставленными к окнам вузов, по которым поднималась к высшему образованию рабоче-крестьянская молодежь.

Это было и справедливо и необходимо.

Необходимо потому, что в России было всего лишь 112 тысяч человек с высшим образованием — очень мало вообще и тем более перед лицом грандиозных задач. Трудовому народу нужна была своя трудовая интеллигенция, без которой невозможно ни восстанавливать промышленность, ни делать культурную революцию, ни строить социализм.

С другой стороны, именно в России массы народа, по выражению В. И. Ленина, были ограблены в смысле образования, света и знания. По самой высокой справедливости, во имя которой и совершилась революция, народу следовало вернуть то, чего он был прежде лишен.

Итак, если мы хотим сами знать и другим напомнить, как начиналась наша советская интеллигенция, надо открыть историю на странице, озаглавленной «Рабфак».

ПРИЕМ осуществлялся круглогодично. Конкурса, понятно, не было — приходил человек, говорил, как пароль, два слова: «Хочу учиться», отзывом было: «Давно пора».

Позже появились более строгие условия приема. Кандидат должен был иметь не менее трех лет рабочего стажа, и от него требовались знания четырех действий арифметики и «хорошая грамотность»: умение читать и писать.

Но во всех случаях он обязан был предъявить направление фабзавкома или партийной и комсомольской ячейки. Удостоверяем, писалось в направлении, что поступающий на рабфак не какой-то нэпман, не буржуй, а истинный пролетарий, твердо стоящий на платформе Советской власти.

Выпуски старались приурочить к началу учебного года в вузах, причем рабфаковцы имели право преимущественного поступления. В начале тридцатых годов сложилась ситуация, при которой попасть в институт, минуя рабфак, стало практически невозможным.

СРОКИ ОБУЧЕНИЯ полностью подчинялись главной идее: быстрей, быстрей, быстрей! В 1921 году даже были «ударные семестры», и приблизительно так же, как мы брали обязательства выполнить пятилетку в четыре года, брались обязательства выучить географию за три часа вместо положенных двенадцати. Самый первый выпуск рабфаковцев Московского университета был «укороченный»: сорок человек проучились девять месяцев. И даже это считалось роскошью, в пример приводился другой рабфак, сумевший обернуться за девяносто дней.

Формально рабфаковцы получали образование, приравненное к среднему, но фактически были далеки от него. И хотя их потом принимали в вузы и академии, они проливали тысячи потов, чтобы держаться «на уровне». Конечно, это не каждому удавалось, кто-то оставался безграмотным, с ним мучились потом долго, до самой пенсии. Отбора по способностям в нынешнем понимании тогда не делали: неизвестны были его принципы, да и задача так не стояла. Но стихийно отбор все равно осуществлялся. Не все после рабфака обязательно попадали в вузы (примерно треть ограничивалась рабфаковским образованием), а иные в вузе учились трудно, кое-как. Из тех же, кто упорным трудом пробивал себе дорогу к знаниям, получались отличные специалисты, сумевшие поднять на собственных плечах первые пятилетки.

В 1922 году, выступая на IV конгрессе Интернационала, В. И. Ленин сказал, что молодежь учится на рабфаках, «может быть, слишком быстро, но, во всяком случае, работа началась, и я думаю, что эта работа принесет свои плоды. Если мы будем работать не слишком торопливо, — сказал Ленин, — то через несколько лет у нас будет масса молодых людей, способных в корне изменить наш аппарат».

В конце концов, после многих примерок срок обучения был установлен в три года на дневном рабфаке, в четыре — на вечернем. Вообще период с 1919 по 1930 год знаменовался бесчисленными поисками и экспериментами. Огромное количество изданных в то время постановлений, инструкций и декретов, дополняющих или начисто отменяющих друг друга, свидетельствовало о стремлении найти оптимальный вариант. Но любые изменения, даже самые решительные, осуществлялись на ходу, без остановки. Рабфаки чинили, как чинят железнодорожные вагоны, в крайнем случае отцепляя от состава, но никогда не останавливая сам состав.